Содержание

I глава. Основные этапы жизни В. М. Пуришкевича

II глава. Деятельность В. М. Пуришкевича в III Государственной Думе

III глава. Деятельность В. М. Пуришкевича в IV Государственной Думе

Список использованной литературы

I глава. Основные этапы жизни В. М. Пуришкевича

Пуришкевич Владимир Митрофанович (12.08.1870—11.01.1920). Член II и III (от Бессарабской губ.) и IV (от Курской губ.) Государственной Думы. Дворянин, действительный статский советник. Крупный землевладелец (у жены в совместном владении с братьями — 2400 дес. и 1600 дес. у отца). По отцу — внук священника, выслужившего для своего сына потомственное дворянство; по матери — родственник историка-декабриста А. О. Корниловича (1800—1834). Окончил Кишиневскую гимназию с золотой медалью и историко-филологический факультет Новороссийского университета. Был удостоен за конкурсное сочинение, посвященное истории олигархических переворотов в Афинах, золотой медали. После окончания университета занимался сельским хозяйством. Плодовитый поэт-дилетант. Гласный Аккерманской уездной земской управы (1895), затем ее председатель (1898—1900) и гласный Бессарабского губернского земства. Являлся почетным мировым судьей и попечителем уездной гимназии. Во время неурожая 1897— 1898 проявил недюжинную энергию и распорядительность, открыв двадцать бесплатных столовых, — и тем самым спас от голода местных крестьян. С конца 1890 печатался на страницах «Бессарабца», издаваемого П. А. Крушеваном. С 1900 проживал в С.-Петербурге. Приобщение Пуришкевича к большой политике произошло в 1904 г., когда он стал чиновником особых поручений при министре В. К. Плеве, известном своими консервативными взглядами. Пуришкевич также высказывал свое отрицательное отношение к любым либеральным поползновениям. По воспоминаниям либерального деятеля Ф. А. Головина, Пуришкевичу однажды пришлось участвовать в съезде представителей земств. Как исполнительный чиновник, Пуришкевич аккуратно вел журнал заседаний. Но от каких-либо неофициальных отношений с земцами он категорически отказался. Чиновник Хозяйственного департамента МВД и главного управления по делам печати.

В начале 1900-х сотрудничал с «Новым временем», помещая в газете статьи преимущественно по национальному вопросу. Один из вдохновителей и организаторов Союза русского народа (СРН). Товарищ председателя СРН А. И. Дубровина, ведущий публицист органа СРН «Русское знамя» (до 1908). Он не принимал активного участия в подготовке программных документов. Однако на его плечи легла организационная работа. Он рассылал во все уголки страны уполномоченных Главного совета, которые открывали отделы Союза. Одним из первых — 3 января 1906 г. — был открыт аккерманский отдел. Благодаря его стараниям монархисты созвали три съезда в первый год своего существования. Пуришкевич налаживал выпуск черносотенных воззваний, за полгода, согласно. его отчету, было отпечатано 13 млн. листовок. По его приказу были немедленно уволены наборщики «Русского знамени», устроившие себе выходной 1 мая 1906 г.

Пуришкевич не был причастен к организации боевых дружин Союза. Зато он был одним из немногих, посвященных в тайны финансирования союза из правительственных фондов. Известно, что Пуришкевич, как бывший чиновник министерства внутренних дел (он ушел со службы в 1906 г.), пользовался полным доверием департамента полиции. Он также получал субсидии от других ведомств, например из фондов дворцового коменданта. Однако неизвестно, какие суммы прошли через его руки. Даже лидеры черной сотни не имели об этом четкого представления и в кулуарах монархических съездов обсуждали отдельные эпизоды: «Дубровин с Пуришкевичем сорвали со Столыпина субсидию в 70 тыс. рублей; из них тысяч 15—20 они раздали на съезде . раздавали они, конечно, не поровну . все это видели, все знали, все критиковали и, конечно, все остались недовольны»[1].

Пуришкевич не ограничивал себя рамками «Русского собрания» и Союза русского народа. Он был постоянным участником съездов уполномоченных дворянских обществ, которые регулярно собирались с мая 1906 г. Эти съезды и действовавший в перерывах между ними Постоянный совет объединенного дворянства были очень влиятельными органами и, по преувеличенной оценке современников, играли роль закулисного правительства. Пуришкевич отлично понимал силу и значение этой организации, но предупреждал делегатов второго съезда объединенного дворянства: «Нам надо демократизоваться, мы можем выиграть только при общении с землей, при тесной связи с народом». Идеальной моделью, своего рода приводным ремнем к массам, по мнению Пуришкевича, были черносотенные союзы.

Основная деятельность Пуришкевича была связана с Государственной думой. Законодательные учреждения являлись источником постоянного раздражения для черносотенцев, так как противоречили их тезису о самодержавной монархии. Черносотенцы, не считая наиболее экстремистских кругов, не решались бойкотировать выборы в Думу. Однако их кандидаты заявляли избирателям, что Дума не может ограничивать царскую волю. Пуришкевич был ошеломлен провалом «истинно-русских» на выборах в I Государственную думу. Он объяснял плачевный результат несознательностью, даже несерьезностью избирателей, поддавшихся на грубый обман преступных партий. Он тщательно планировал тактику на выборах во II Государственную думу. Этому вопросу было посвящено соединенное заседание совета «Русского собрания» и Главного совета Союза русского народа 14 ноября 1906 г. Пуришкевич полагал, что «раз нельзя поручиться за собственный успех — правильнее будет остановиться на нейтральных вещах». Нейтральными кандидатами для него были беспартийные правые и октябристы. В то же время он одобрил иезуитский план, который разъяснил дворянскому съезду: « .там, где мы бессильны, да не пройдут кадеты, самые страшные враги России, пусть лучше останутся в большинстве крайне левые, преобладание коих приведет к роспуску Думы».

Пуришкевич добился победы на выборах в Бессарабской губернии. Голоса избирателей удалось завоевать после трехмесячной изнурительной кампании. После возвращения в Петербург «Русское собрание» устроило Пуришкевичу торжественную встречу. Ликование по поводу избрания Пуришкевича и нескольких правых депутатов не могло компенсировать провала всех остальных кандидатов. Правые газеты утешали своих читателей тем, что наконец-то голос «истинно-русских» будет услышан в Думе.

Пуришкевич полностью оправдал связанные с ним надежды. Он вступил в Таврический дворец в общем-то малоизвестным человеком. Его товарищи по Главному совету так и остались почти неизвестными для широкой публики. Пуришкевича же думская трибуна превратила во всероссийскую знаменитость. Он стал олицетворением черной сотни, его фамилия сделалась нарицательной. Его слава была скандальной, но Пуришкевича она вполне устраивала. Оказавшись в Думе в заведомом меньшинстве, правые депутаты могли обратить на себя внимание только громкими выходками. Это была стихия Пуришкевича. Он с гордостью говорил, что был первым депутатом, насильно удаленным из зала заседания[2].