ПЛАН

1. Введение

2. Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви.

VIII отдел Наркомюста Совнаркома РСФСР 1917-1924г.

3. 1924 –1929г.

4. Постоянная комиссия по вопросам культов

при Президиуме ВЦИК (1929-1934гг)

5. Постоянная комиссия по вопросам культов

при Президиуме ВЦИК (1934-1938гг)

6. Заключение

7. Список литературы.

ВВЕДЕНИЕ

Во второй половине XIX столетия к «проклятым» вопросам, над которыми мучительно размышляло рос­сийское общество, добавился еще один — о свободе ве­роисповеданий. Каковы же должны быть взаимоотноше­ния государства и церкви? — спорили представители различных социальных слоев, движений и групп, по­лагая, что ответ на этот главный вопрос и определял свободу и несвободу личности в выборе религии, права верующих и неверующих, место и роль религиозных ор­ганизаций в обществе и т. д. Царское правительство и государственная церковь — Российская православная — выступали за сохранение союза государства и церкви. Либеральная буржуазия ратовала за определенные ре­формы в государственно-церковных отношениях, изгна­ние из общественной жизни наиболее вопиющих фео­дально-крепостнических пережитков в религиозной по­литике государства, хотя и не считала возможным под­держивать полное отделение церкви от государства, В социалистическом движении России, и прежде всего со стороны большевиков, выдвигался и отстаивался те­зис «отделения церкви от государства и школы от церк­ви»

История распорядилась так, что каждая из сил, сто­явших на перечисленных выше позициях, имела шанс осуществлять свое видение государственной церковной политики.

Самодержавие располагало наибольшим историче­ским временем, но к началу XX столетия все свидетель­ствовало о банкротстве его «религиозной политики». Об этом же говорят и уступки, на которые в годы революции 1905—1907 гг. вынуждено было пойти пра­вительство. Указы о веротерпимости, о порядке устрой­ства старообрядческих общин привносят в общество элементы религиозной свободы. Либералы теперь по­лучили возможность реально повлиять на изменение церковного курса. В Государственную думу вносится на рассмотрение ряд вероисповедных законопроектов, с принятием которых связывалось расширение религиоз­ных свобод. Однако наступившая после поражения ре­волюции полоса реакции не позволила этим надеждам сбыться. Но одновременно неразрешенность религиоз­ного вопроса становилась существенным элементом складывающейся в России революционной ситуации.,

Февральская революция снимает Многие препоны в утверждении свободы вероисповеданий. Временное пра­вительство своими постановлениями «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» (20.03.17), «О свободе совести» (14.07.17) и рядом других про­возглашает равенство граждан в экономической, со­циальной и политической областях вне зависимости от их отношения к религии, свободу вероисповеданий, со­здает нормальные условия для жизнедеятельности на­циональных церквей: грузинской православной, армя­но-григорианской, греко-католической и католической . Но Февраль не только дал свободу действий либе­рально-буржуазным кругам, но одновременно обрек их и на открытое соревнование идей по церковному воп­росу с социал-демократической рабочей партией, кото­рая боролась и агитировала за отделение церкви от го­сударства и школы от церкви.

Следует признать, что Временное правительство постепенно теряет инициативу в разрешении религиозного вопроса. Его обещания остаются зачастую нереализованными, а принятые решения пробуксовывают в аппаратных хитросплетениях. Оно недооценивает напора народных масс (и это особенно стало явным к лету — осени 1917 г.), которые все чаще высказываются за радикализацию «вероисповедной политики, т. е. за отделение церкви от государства, равенство (на практике) религий, национализацию церковной и монастырской собственности, признание права на вневероисповедное состояние, освобождение верующих от опеки «церковного аппарата», отделение школы от церкви, бесплатное светское образование и т. д.

Идея отделения церкви от государства все оживленнее обсуждается среди верующих. И находит сочувст­вие у представителей ранее «гонимых» и «терпимых» религий — старообрядцев, мусульман, католиков, бап­тистов. Показательно, что в постановлении епархиального съезда (собора) греко-католической церкви, со­стоявшегося в мае 1917 г. в Петрограде, было записано: «Считаем для нас в настоящее время необходимым пол­ную независимость церкви от государства». Да и среди членов православной церкви находились те, кто высту­пал за отделение. Но абсолютное большинство приход­ского духовенства и иерархии было на стороне иных взглядов, таких, какие, например, высказывал князь Е. Н. Трубецкой на Всероссийском съезде духовенства и мирян в Москве (июнь 1917 г.):

«Лозунг отделения церкви от государства выдвигается против церкви людьми, ей враждебными или к ней равнодушными. И в наших рядах, и на епархиальных съездах он может быть постав­лен только по недоразумению. Отделение церкви от государства есть полное упразднение церкви, коего мы допустить не можем и не должны».

И даже в бурный 1917 год Российская церковь не спешила освободиться от сковывающих ее «золотых це­пей», не могла «бросить» своего давнего исторического союзника. Не случайно в информациях с мест в адрес новой власти отмечалось:

«Священники даже в пригородах Петрограда продолжали по­минать царя и держали себя так, как будто ничего не случилось . Наибольшие симпатии к старой власти и наименьшую активность в возвещении начали нового строя проявило, между прочим, повсе­местно духовенство. Нет почти ни одного делегатского отчета, в ко­тором не было бы указаний на это».

Октябрь 17-го предоставил исторический шанс те­перь уже большевикам реализовать свою «церковную программу». Они «доделывали» решительно и настой­чиво буржуазные реформы, благо, предшественники их больше провозглашали эти реформы, чем реализовы­вали на практике. Казалось, у партии есть не только политическая власть, но и понимание и уверенность в том, что делать и как делать для окончательного разре­шения «религиозного вопроса». Как же распорядилась .она своим историческим шансом?

Проблема государственно-церковных отношений мно­гоаспектна, и многообразны подходы к ее освещению. Автор остановился только на одном аспекте этой проб­лемы, стремясь воссоздать малоизвестную историю го­сударственных органов — VIII отдела Наркомюста Сов­наркома РСФСР, Постоянной комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИКа (1929—1934 гг.) и П6-стоянной комиссии по культовым вопросам при Прези­диуме ЦИКа СССР (1934—1938 гг.), которые непос­редственно проводили государственную политику в цер­ковном вопросе в первые два десятилетия после побе­ды Октября.

ДЕКРЕТ ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА И ШКОЛЫ ОТ ЦЕРКВИ.

VIIIОТДЕЛ НАРКОМЮСТА СОВНАРКОМА РСФСР

1917—1924гг.

После победы Октябрьской революции в течение октября — декабря 1917 г. Совнарком принял ряд декре­тов, обращений и постановлений («О земле», «Деклара­ция прав народов России», «Ко всем трудящимся му­сульманам России и Востока», «О расторжении брака» и т. д.), касавшихся национально-государственного, со­циально-экономического и культурного строительства. В них одновременно разрешались и некоторые из воп­росов деятельности религиозных организаций. Предполагалось более подробно рассмотреть государственно-церковные проблемы в специальном декрете. С целью подготовки его проекта в декабре 1917 г. создается осо­бая комиссия. «Новые начала», вводимые в государст­венную и общественную жизнь страны, уже меняли по­ложение верующих различных конфессий, религий и религиозных обществ: одни теряли былое экономиче­ское могущество, первенствующее положение и приви­легии, другие приобретали «свободы и права». Но все они с пристальным вниманием следили за действиями советского правительства, ожидая его дальнейших ша­гов, затрагивавших сферу их интересов. Во многом ха­рактер формирующихся новых государственно-церковных отношений зависел от того, как сложатся отноше­ния между советским государством и бывшей государственной церковью — Российской православной.