только официально признанные брахманизмом объекты почитания проникли в

буддизм, но и народные верования. Буддисты-миряне обращаются к луне,

когда жаждут потомства или мечтают о рождении сына-наследника, с этой

же целью они поклоняются духам деревьев. Судя по "Дигха-никае", к ду-

хам взывали даже монахи. В одной буддистской легенде рассказывается,

что дух дерева, увидев скитающегося в лесу, но все еще помышляющего о

мире монаха, преподал ему урок подлинно буддийского отношения к цен-

ностям жизни, в результате чего тот, осознав свои заблуждения, встал

на "путь истины".

Может создаться впечатление, что буддистское представление о бо-

жествах довольно близко к брахманистскому, в действительности это сов-

сем не так. По буддистской доктрине божества могущественны только в

мирских делах, в достижении же главной религиозной цели -- нирваны --

они неспособны оказать помощь, ибо стоят ниже архатов (тех, кто достиг

нирваны). Они такие же существа как и люди, но наделены большей

властью, помнят о прежних воплощениях, не подвержены болезням и т.д

Божества подчиняются закону кармы. Этот взгляд, разделявшийся и брах-

манизмом, в буддизме получил особенно последовательное развитие: мно-

гие из небожителей превращаются в людей, а люди могут становится бога-

ми, заслужив нынешнее свое положение прежними делами, -- основные боги

ведийского пантеона олицетворяют лишь степень или стадию процесса ду-

ховного восхождения личности. Заимствуя ведийских богов, буддизм выка-

зал полнейшее безразличие к их традиционным атрибутам и чертам. Харак-

терная для брахманизма связь каждого божества с той или иной сферой

жизни и природы здесь совершенно утрачена. Боги теряют индивидуаль-

ность и скорее напоминают обожествленных героев или святых, нежели

представителей мира сверхестественного.

Меняется и состав пантеона. Специфически буддистским божеством

выступает Мара -- бог чувственных желаний и бренных радостей сансары

(потока существования), всего того, что ведет к "духовной смерти". Ма-

ра искушает монахов, как искушал и самого Будду. Он соблазняет смерт-

ного наслаждениями и тем приковывает его к цепи перерождений. Мару ок-

ружает армия злых духов. Свойственная буддизму острота постановки эти-

ческих проблем проявляется здесь в том, что этот носитель зла занимает

значительное место в этом вероучении, он своего рода дьявол буддизма.

Брахманизм не знал подобного образа. Даже Рудра (Шива), бог разруше-

ния, не только карает, но и защищает человека, даже преподает ему йогу

(путь восхождения). Столь яркая этическая направленность буддизма, не

имевшая аналогии в ортодоксальной традиции, потребовала персонификации

того, что противостояло его нравственному идеалу и стояло на пути его

достижения.

IV. РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА И ЕГО ПРЕВРАЩЕНИЕ В МИРОВУЮ РЕЛИГИЮ.

Новое учение, несомненно, отражало сдвиги в духовной и социаль-

но-политической сферах североиндийского общества. Зарождение буддизма

совпадало по времени с возникновением крупных государств в долине Ган-

га, с победой принципа централизации над племенной раздробленностью,

освещаемой брахманизмом. Показательно, что буддизм считал наличие

централизованной власти важным условием "защиты морали". Именно в этой

системе впервые в индийской традиции сложилось представление о сильном

правителе, "вращающем колесо праведного могущества" -- чакравартине. В

канонических текстах рассказывается о близости Будды к царям Магадхи

Бимбисаре и Аджаташатру, которые сами стали буддистами и активно помо-

гали сангхе (общине). Позднее наиболее известные из царей, Ашока и Ка-

нишка, оказали буддизму весьма ощутимую поддержку, сделав буддизм го-

сударственной религией на территориях своих стран.

Естественно, что военное сословие (кшатрии), стремившееся к поли-

тической власти, но оттесняемое брахманством, охотно принимало новое

вероучение. Симпатия кшатрийства объяснялась и тем, что буддизм

по-иному подходил к самому принципу варнового деления. Не отвергая

варны в целом, он рассматривал их как наследственные профессиональные

группы, что подрывало идею сословного превосходства. Равенство людей

по рождению было одной из первооснов учения. Правда, в "мирской жизни"

жрецы (брахманы) и воины (кшатрии) признавались превилигированными

сословиями, но для духовного совершенствования подобные различия не

считались существенными. На первое место, подчеркивают палийские текс-

ты, ставились "нравственные заслуги" человека.

Торговля и ремесло переживали период интенсивного роста, значи-

тельно углубилась имущественная дифференциация, многие зажиточные куп-

цы (вайшьи) уже соперничали по богатству с брахманами и кшатриями.

Примечательно, что и ремесленники из шудр нередко достигали довольно

высокого материального достатка. Так, одна из сутр палийского канона

гласит: "Если шудра увеличит свое богатство, он может взять к себе в

услужение даже вайшью, кшатрия или брахмана". Конечно, в реальной жиз-

ни такая ситуация вряд ли складывалась часто, однако сам факт, что она

допускалась теоретически, отражал совершенно новый взгляд на характер

взаимоотношений разных сословий. Важно также, что в буддийских текстах

при перечислении варн на первое место ставятся не брахманы, а кшатрии.

Это отражало не только идейную установку буддизма, но и действительные

перемены в социальной организации древнеиндийского общества. Особенно

значительной была роль кшатриев в республиканских объединениях, где

брахманы, как правило, в делах управления не участвовали. Обладали

властью кшатрии, и они же обычно были крупными земельными собственни-

ками.

Множество приверженцев буддизм нашел среди горожан. Согласно ма-

териалам канонических сочинений, Будда излагал свое учение именно в

городах. Это обстоятельство не могло быть случайным: в городских насе-

ленных пунктах новые явления индийской жизни давали себя знать особен-

но отчетливо, и буддизму здесь в большей мере сопутствовал успех. Не-

которые города долины Ганга были объявлены впоследствии священными.

Свою проповедь создатель нового вероучения обращал к разным слоям об-

щества. Он упрекал брахманов в чрезмерной приверженности идее собс-

твенной исключительности, в высокомерии и гордыне, обличал их в привя-

занности к земным благам, роскоши, излишествам. Попытки жрецов изобра-

жать себя высоконравственными людьми, ведущими простой и строгий образ

жизни, казались ему смехотворными. Эта часть поучений, несомненно, на-

ходила отклик у широких слоев населения. Постоянно повторяя, что брах-

маны ничем не отличаются от прочих людей, Будда лишь облекал в слова

те чувства, которые испытывали к жречеству многие непривилегированные