При этом, в отличие от граждан, государственных служащих и даже преобладающего большинства других государственных должностных лиц категории “А”, судьям гарантируется неприкосновенность. А таковая, как признает Конституционный Суд РФ в постановлении от 7 марта 1999г., представляет “определенное исключение из принципа равенства всех перед законом и судом”, выходя по своему содержанию за пределы личной неприкосновенности, и “является не личной привилегией гражданина, занимающего должность судьи, а средством защиты публичных интересов, и прежде всего интересов прав суда”, поскольку обеспечивает самостоятельность судебной власти.

Действующий КоАП РСФСР признает, как известно,нецелесообразным применение общего режима административной ответственности для отдельных субъектов ввиду особенностей их специального правового статуса и устанавливает соответствующие изъятия и иммунитеты, например для военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, работников транспортных отраслей, заменяя, в частности по ним, ответственность административную –дисциплинарной, а по несовершеннолетним – ответственностью по линии комиссий по делам несовершеннолетних, близкой по характеру применяемых мер к дисциплинарной ответственности. С некоторыми коррективами эти положения приводятся и в проекте нового КоАП. В чем же тогда логика предлагаемого отрицания судейского иммунитета от административной ответственности (а также от административного задержания и доставления)? В простом волевом отказе от одной из проверенных временем юридических гарантий особого правового статуса судей, предполагающего их независимость от “неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам”? Вряд ли. Скорее всего логику разработчиков законопроекта следует усматривать в формулируемом ими новом процедурном механизме административной ответственности, который будто бы гарантий независимости судей не умаляет, но превентивное дисциплинируещее воздействие на судей сможет оказать уже самим фактом своего введения.[30]

Если бы речь шла только о предупреждении противоправного публичного поведения отдельных судей, введением административной ответственности можно было бы согласиться. Но реальность такова, что результативной превенции административных проступков судей административная ответственность не создаст и будет применяться далеко не эпизодически и за “нетрезвый руль”, и за неповиновение работнику милиции, и за многое другое. И в будещем новый механизм ответственности породит намного больше проблем, нежели их существует в ситуации, когда вместо административной ответственности судьи привлекаются к не менее эффективной ответственности по линии квалификационных коллегий. Круг этих проблем нетрудно спрогнозировать.

Во-первых, сама по себе усложенная процедура администратьивной ответственности (по решению коллегий судей на основании представления Генерального прокурора или его заместителя) гарантии независимости судей все-таки значительно снижает, поскольку не исключает соответствующего процессуального участия должностных лиц различных государственных органов на предварительной и исполнительной стадиях производства по делу об административном правонарушении,и, следовательно, не создает препятствий для провокаций и оказания давления с их стороны на провинившихся судей.

Во-вторых, неадекватный содеянному сложный процедурный механизм ответственности с выходом на Генерального прокурора делает малореальным ее применение во всех без исключения случаях и опять-таки не препятствует возможности необоснованного освобождения судьи-правонарушителя от административной ответственности с объявлением устного замечания, что ставит в его полдожение “должника” перед сговорчивым инспектором или контролером, их начальством либо местным прокурором, который тоже будет в состоянии “снять вопрос”.

В-третьих, встает масса других не разрешенных за конопроектов сложных вопросов: о порядке и субъектах неизбежного применения процессуально-обеспечительных мер; гарантиях неприкосновенности судей при составлении протоколов; возможности наложения на них отдельных видов взысканий (скажем, конфискации или административного ареста); процессуально-этической допустимости самой ситуации, когда штрафующий или лишающий кого-либо водительских прав судья сам оштрафован или без прав; возможности парраллельного наказания судьи еще и по линии квалифицированных коллегий, поскольку административное правонарушение порочит судью и авторитет судебной власти.

Изложенное свидетельствует против введения института административной ответственности судей, подтверждая оправданность сохранения существующего порядка: за административные правонарушения судей должны применяться только меры ответственности по линии квалифицированных коллегий, являющиеся по своему существу мерами ответственности дисциплинарной.

Именно таковой, полагаем, является природа ныне действующих санкций, налагаемых на судей. Поэтому, переходя к проблеме “введения” дисциплинарной ответственности судей, против установления которой есть много возражений, следует особо подчеркнуть, что именно во “введении” этой ответственности сама проблема в принципе отсутствует. Дисциплинарная ответственность судей, формально, de jure, исключаемая действующим Законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации», этим же Законом, а также другими нормативными актами регулируется, признаваясь de facto.

ТО, что санкции, применимые к судьям, являются прежде всего ответственностью, признаетсяя и ст. 4 Кодекса чести судьи Российской Федерации, и рядом решений Конституционного Суда РФ. Основания этой ответственности, хотя и охватываются широким понятием «поступка, позорящего честь и достоинство судьи умаляющего авторитет судебной власти», по сути (как следует из толкования этого понятия Кодексом чести и практикой квалифицированных коллегий) сводятся к следующим четырем основаниям, своиственным дисциплинарной ответственности: неисполнению или ненадлежащему исполнению должностных обязанностей; занятию деятельностью, подпадающей под ограничения и запреты, связанные с замещаемой должностью; административному правонарушению; иному непреступному деянию, которое по своему характеру несовместимо с занимаемой должностью.

Дисциплинарный характер носят и сами санкции, применяемые к судьям. Помимо прекращения полномочий судьи, прекращения отставки судьи, специцических санкций, предусмотренных Законом РФ «Остатусе судей в Российской Федерации», Положение о квалификационных коллегиях судей содержит и такие меры, как предупреждение о необходимости прекращения деятельности, несовместимой сдолжностью судьи, а также прекращение полномочий председателей судов и их заместителей[31]. Несовпадение этих санкций по наименованиям с обычными дисциплинарными взысканиями, предусмотренными трудовым правом, не меняет их дисциплинарной природы. Возможность установления специальтных дисциплинарных санкций традиционно реализовывалась отечественным законодательством об отдельных видах государственной деятельности, государственной и иной службы.