Лица, отбывающие срочный арест, имели право на переписку без ограничения и на свидание один раз в неделю. Обвиняемым, содержащимся под предварительным арестом, такая возможность предоставлялась только с разрешения соответствующей власти, по гтг-птйновлениго которой он задержан. Арестованным, отбывающимсрочный арест, при соблюдении определенных условий могли быть разрешены отлучки из мест заключения.

Примечательно, что расходы на содержание арестных домов правительство переложило на счет земских средств.

В системе мест заключения самодержавной России преимуще­ство составляли тюрьмы, в стенах которых содержались самые разнообразные по правовому положению заключенные под стражу:

1) состоящие под следствием и судом, обвиняемые в преступлениях и проступках, для пресечения им способов уклонения от следствия и суда; 2) осужденные на временное заключение в тюрьме; 3) лица, определенные на кратковременный арест по приговорам общих су­дов, принадлежащие к сословиям, не подвергавшимся телесным наказаниям до издания Манифеста от 11 августа 1904 г., отменив­шего телесные наказания; 4) неисправные должники в тех местно­стях, где отсутствуют специальные заведения для содержания ука­занной категории заключенных. Кроме того, в тюрьмах содержа­лись пересыльные арестанты, ссыльные всех разрядов, впредь до их высылки, и военные арестанты в случаях, законом установ­ленных.

Численность заключенных в тюрьмах России составляла: в 1898 г. - 83 209 человек, в 1909 - 180 206, в 1913 - 124 418, на 1 января 1917 г. - 152 052 человека'.

В Европейской части России и Сибири функционировало до 1917 г. 13 каторжных тюрем, в которых в первой половине этого года содержалось в среднем 5009 ссыльно-каторжных, в то время как общая численность осужденных к каторжным работам составляла 36337 человек2. Из каторжных тюрем печальной славой пользовались Шлиссельбургская, Александровская, Владимирская, Орловская.

Особое место в системе мест заключения занимала Нерчинская каторга, находящаяся в ведении Кабинета Его Императорского Ве­личества. Организация деятельности Нерчинской каторги регули­ровалась специальными Правилами об управлении Нерчинской каторгой. Управление каторгой возлагалось на Военного губернато­ра Забайкальской области с предоставлением ему права опреде­лять штатную численность надзирателей и размеры денежного со­держания в пределах отпускаемых казной сумм. Начальник Нер­чинской каторги при наложении на ссыльно-каторжных и ссыльно­поселенцев взысканий и наказаний наделялся правами тюремного инспектора.

Уставы о содержащихся под стражею предусматривали раз­дельное содержание: лиц мужского пола от лиц женского пола;

малолетних и несовершеннолетних от взрослых; дворян, чиновни-ков и лиц иных привилегированных сословий от людей низшего состояния.

Следует заметить, что установленный законом порядок раздель­ного содержания не всегда соблюдался, особенно относительно мало­летних и несовершеннолетних. По данным профессора С. В. Позны-шева, совместно со взрослыми в общих камерах содержалось: в 1905 г. - 11 малолетних в возрасте от 10 до 14 лет и 445 несовер­шеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет; в 1908 - соответственно 93 и 1424; в 1912 г. - 246 и 2803'.

Согласно уставам о содержащихся под стражею к системе мест заключения были отнесены исправительные арестантские отде­ления. К концу XIX в. функционировало 32 таких учреждения с численностью арестантов 13 770 человек2, в начале 1917 г. числен­ность содержащихся в исправительных арестантских отделениях составляла 26 737 арестантов3.

Исправительные арестантские отделения предназначались для содержания в них по приговорам суда заключенных мужского пола в возрасте не моложе 17 и не старше 60 лет, способных к выполне­нию работ, требующих физического здоровья. Как правило, в эти учреждения направлялись по распоряжению губернаторов арестан­ты по приговорам тех губерний, на территории которых исправи­тельные арестантские отделения находились. В случаях, когда от­сутствовали такие учреждения на территориях отдельных губер­ний и областей, осужденные к наказаниям с содержанием в испра­вительных арестантских отделениях, по согласованию с соответст­вующими властями, направлялись в ближайшие к их месту жи­тельства арестантские отделения.

При наличии условий исправительным арестантским отделени­ям разрешалось заводить огороды, продукты с которых частично шли на продовольствие отделения, но лишь в самой необходимой мере, остальные на продажу. Вырученные при этом деньги пере­числялись на счет экономического капитала отделения.

В учреждении заключенные разделялись на отделения с уче­том возраста, при этом не рекомендовалось направлять в одно от­деление лиц со слишком большой разницей в возрасте. Численный состав отделений и размещение арестантов в зависимости от сте­пени их исправления определялись начальником исправительного арестантского отделения. \

• Реальная сущность карательной политики государства, ее цели, пути их реализации проявляются не только в системе учреждений •для исполнения наказаний, но, главным образом, в содержании и условиях отбывания наказания. И это прежде всего относится кбыту заключенных, ибо в тюремном быте отражается степень забо­ты государства о человеке, преступившем закон, создании ему ус­ловий отбывания наказания, препятствующих разрушению здоро­вья, деградации его как члена общества.

В этом отношении, как свидетельствуют материалы инспекти­рования тюремных учреждений, докладные записки губернаторов и других должностных лиц, жалобы арестантов, заключения по результатам проверок, условия и порядок содержания заключен­ных, безусловно, нельзя было признать благополучными. Постоян­ным спутником тюремного быта являлось чрезмерное переполне­ние тюремных помещений. В ряде губерний и областей при норме 2 куб. сажени на одно тюремное место на нем размещалось от трех до пяти человек'.

Переполнение порождало эпидемические болезни среди арестан­тов, нередко угрожая заразою и свободному населению. Минский вице-губернатор доносил в Главное тюремное управление о положении в Бобруйской тюрьме следующее: «Построенная на 40 мест тюрьма вмещает иногда до 260 человек. При подобной скучен­ности в 1908 и 1909 году между заключенными развился тиф - выразившийся в 250 заболеваниях. Ничто не гарантирует, что заболевания эпидемическими болезнями могут появиться еже­минутно и выразиться в более острой форме .»2.

В заключении прокурора Тамбовского окружного суда по про­верке жалобы заключенного Краппа на произвол и антисанитар­ные условия содержания в Козловскои тюрьме признается, что ука­занная тюрьма « .вообще неудовлетворительная в санитарном от­ношении, имеет как снаружи так и внутри довольно грязный и неприглядный вид. Крайняя сырость в некоторые камерах, сопро­вождаемая специфическим запахом затхлости, и испорченная в них вследствие этого атмосфера, в связи с многочисленными заявле­ниями арестантов об испытываемой ими головной боли вынудили прокурорский надзор еще годом раньше обратить на это явление внимание местного Тюремного отделения»3.