Произведения существеннее отличаются друг от друга по содержанию и жанру. Структура сонатной формы управляется порой программными признаками или особенностями жанра (сонатные формы в симфонических поэмах или программных симфониях, балладах, концертах, баркаролах, скерцо, токкатах, фантазиях).

При этом во всех произведениях, написанных в сонатной форме обнаруживается одна тенденция – повествовательность, проявляется ли она в эпичности общего развития или в пределах конкретности и концентрации характерного в художественном образе, в наличии ли авторской темы или общем балладном тоне повествования, в ясно проступающей сюжетности в драматургической действенности. Важно, что повествовательность влияет на форму, способствует образованию новых свойств в сонатной форме и позволяет выделить, как действительно существующий, тип романтической сонатной формы.

В этом смысле показательны сонаты Шуберта. Сонатная форма становится не последовательными стадиями развернутого действия; разделы сонатной формы не несут в себе внутреннего конфликта и не осуществляют функцию развертывания музыкального процесса, они не включаются и в моменты переосмысления функции материала в новом разделе формы.

Наоборот, материал всюду выступает фактически в одной – экспозиционной функции (в самом широком значении), иногда в совмещении ее с заключительной. В то время, как классицизм стремился к преодолению экспозиционности, к приданию иной функции даже материалу собственно экспозиции, когда Бетховен вовсе отказался от устойчивых форм изложения и экспонирования материала, отказался от темы – данности и утвердил в качестве тематического материала разработочное становление, Шуберт вдруг вовсе отказался от динамики разработочности, от моментов завязки драматургического конфликта в материале или форме. Даже собственно разработка насквозь пронизана устойчивостью экспозиционного изложения.

Следствием подобного подхода к сонатной форме, а значит, и первой чертой романтической формы, становится некоторая разобщенность, внутренняя замкнутость разделов и их обособленность, коснувшаяся не только основных разделов, но и Г. и П. Партий, более того, сказавшаяся в замкнутости и обособленности волн разработки.

Другая особенность романтической сонатной формы – возросшая образная завершенность тематизма. Нередко темы – это готовый, законченный, завершенный, не требующий развития художественный образ, тем более не требующий процесса становления и выявления характерных его качеств. Характерные качества темы даны сразу. Показ готовых образов вместо становления их в процессе развертывания формы явился, пожалуй, более резким отрицанием принципов бетховенской сонатной формы, чем обособление разделов и партий. Однако обе эти черты связаны и определяют и обусловливают одна другую.

Третья особенность романтической сонатной форы – это метод развития материала. Готовая образная замкнутость и законченность темы приводит к тому, что основным способом развития становится варьирование, причем особого рода – с переосмыслением образного содержания, – так называемая образная трансформация или образное перерождение, переосмысление тематизма. Происходит она в любом разделе формы и на любой протяженности материала (отбирается целиком тема или ее наиболее характерный элемент).

Этот метод развития материала содействует обособлению как крупных разделов, так и небольших структур. Возникает расчлененная, перенасыщенная цезурами сонатная форма. Отсюда ее статичность, обусловленная к тому же преобладанием экспозиционно – заключительной функции в изложении материала, замкнутой обособленностью образов и разделов, вариационным методом развития.

Все вместе взятое и определяет повествовательность как характерный признак романтической сонатной формы. Для продления формы все чаще композиторы начинают обращаться не к внутренним движущим силам, заключенным в теме, а к внешним – типа вторжения нового материала или чуждых средств.

В сонатной форме начинают зреть силы, которые, казалось бы, подтачивают ее основы, разрушают ее логический смысл: это – обособление разделов и партий, это – отсутствие сквозного развертывания формы. Для того, чтобы сонатная форма не утратила своего значения и не превратилась в схему, каждый композитор – романтик как бы заново вырабатывает логические нормы формы в соответствии с данным конкретным произведением. Иногда эти отдельные находки остаются особенностями формы только данного произведения. Реже они являются открытиями, новыми нормами, надолго определяющими пути дальнейшего развития и эволюции сонатной формы.

Такими находками у Шуберта стали трансформации тем (кстати, появившиеся еще у Бетховена), обусловленность драматургии формы последовательной повествовательностью и поисками колористических контрастов как средства замены контрастов и конфликтности материала.

Сонатные формы у Шумана насыщаются импровизационными вставками – эпизодами, нарушающими равновесие формы. Форы у Шумана то слишком кратки по протяженности дыхания, из-за чего большие скорее мозаично складываются, чем развертываются в соответствии с логическими законами, диктуемыми материалом, то начинают терять свои очертания в непомерно больших для данного раздела структурах. Тогда-то и возникает ощущение импровизационности и до некоторой степени случайности следования материала, необязательности именно подобного развития.

Сонатная форма у Шопена сохраняет наибольшую связь с классическими принципами развертывания формы. Шопен – не только продолжатель классических традиций, но и подлинный новатор. Следует подчеркнуть, что новаторство формы – чрезвычайно редкое явление, дающееся композиторам великим трудом.

Романтическое искусство не только видоизменяет сонатную форму, но порождает новый синтетический жанр романтической поэмы. В симфонической музыке он назван симфонической поэмой, в инструментальной – одночастной сонатой, зачастую с конкретным жанровым названием, связанным с программой.

Тенденции программных произведений Шопена типа романтических поэм с названием Баллада, Фантазия, Баркарола те же, что и в симфонических поэмах: с одной стороны стремление насытить содержание программным развертыванием образов, с другой – воплотить в форме большой замысел, философскую концепцию с грандиозной, облагораживающей человечество идеей. Это приводит к монументальности композиции, к совмещению в ней признаков цикличности и сонатности.

Кристаллизации подобных новых композиций способствовали две типично романтические тенденции. Все большее обособление разделов и партий в сонатной форме влекло за собой сюитное контрастирование их внутри формы, а разрастание значения партий до полной экспозиции образа в его законченном виде способствовало увеличению масштабов партий и фактически их полной образной автономии. Это одна тенденция – тенденция разделения.

С другой стороны, возникла необходимость слияния частей цикла, обусловленности связей одной части циклической формы с другой, более зависимая и последовательно, от части к части раскрываемая событийность. Сначала это осуществлялось уменьшением перерывов между частями (attacca), снятием полного каданса, потом – сквозным развертыванием лейт – и основополагающих тем и их образной трансформацией, предъиктными переходами, наконец, отстранением завершающих окончаний, а в репризных формах – отсутствием репризных разделов.