При анализе этого правила нетрудно сделать вывод, что оно строится на признании равенства сторон: основой взаимоотношений является договор, проводится принцип “равновесности” несения тягот от случайной гибели вещи. И в связи с этим допустимо говорить о “частном”, или “гражданском”, праве древнего Вавилона. Однако приведенные и аналогичные правила “перемешаны” с нормами публичного порядка, сами имеют характер императивных установлений, а главное- даже вычлененные и рассматриваемые в единстве, они могут быть охарактеризованы в качестве таких, которые построены на неких частноправовых началах лишь путем отвлеченных умозаключений (к тому же основанных на современном правопонимании).

Можно высказать соображение и более общего характера. Во всех странах древнего мира и средневековья, в особенности теократических монархиях, при режимах азиатско-тиранического типа, частноправовые формы оставались долгие века неразвитыми, примитивными, занимали весьма скромное, пожалуй, даже убогое место в государственно-правовой жизни общества, в системе юридического регулирования.

В связи с этим надо заметить, что наше повышенное внимание к частному праву Древнего Рима обусловлено не только тем, что в нем сложились логически стройные, юридически совершенные гражданско-правовые конструкции и категории, но в не меньшей мере и тем, что институты частного права заняли достойное, высокое место в жизни всего общества (подтверждением этому может служить хотя бы сам факт выработки известной формулы - “Пусть свершится правосудие, даже если погибнет мир”). И хотя было бы неоправданным в этой связи рассматривать древнеримское общество “правовым”, но то, что здесь в специфических условиях античности был сделан крупный шаг в указанном направлении, - факт, который может получить достаточное обоснование.

В то же время вот какое обстоятельство не следует упускать из поля зрения. Какое бы скромное, убогое место ни занимали частноправовые формы в большинстве стран древнего мира и средневековья (в том числе в “варварских” государствах, утвердившихся на территории былой Римской империи), они, эти частноправовые формы, демонстрируют все же неодолимость, “вечность” частного права. Даже при самых тиранических режимах теократического типа и разбойничьих образованиях норманнских общностей на почве торговли, хозяйственного и межсемейного (межродового), индивидуального общения и быта спонтанно, в силу требований самой жизни, складывались - пусть и примитивные (но всегда однотипные) - юридические формы, выражающие и опосредствующие частноправовые отношения.

Для истории права характерны не только долгие периоды низкой частноправовой культуры, застойного состояния, но и время стремительного, “взрывного” развития, поистине взлета частного права.

И самое примечательное здесь то, что такого рода взлеты синхронно соответствуют крупным историческим переломам в истории человечества, цивилизации, в том числе в развитии всей духовной культуры, в известном смысле - утверждении в жизни людей светлой перспективы, разума, надежды. Ведь те основные вехи в развитии частного права, о которых говорилось ранее (напомню, таких вех было названо три и еще одна, четвертая, в наши дни только определяющаяся), - это в каждом случае крупные исторические повороты в человеческой истории, рубежи целых исторических эпох, восходящего развития человеческой цивилизации.

Расцвету римского частного права, как мы видели, соответствует тот прорыв в истории человечества, которым ознаменовано “начало” христианской культуры, христианской цивилизации. И то обстоятельство, что “золотой” период римского частного права выпал на 1 - III вв. н.э., возможно, подтверждает гипотезу о глубокой внутренней связи Христовых откровений в области права и расцвета права (и, быть может, придает известную значимость тому подмеченному историками развития человеческой культуры факту, что крупнейшие правоведы-классики Древнего Рима творили во II в. и были по преимуществу выходцами из народностей, близких к христианству[12]).

Другая веха в развитии частного права - “право университетов” в средние века - время Возрождения, всестороннего развития предосновы либеральных цивилизаций - возрожденческой культуры.

Следующая веха - гражданское законодательство эпохи, открытой Просвещением, Великой французской революцией (прежде всего - наполеоновский Гражданский кодекс), - вообще, быть может, наиболее крупный перелом в судьбе человечества, выражающий переход от традиционных к либеральным цивилизациям.

Наконец, хотелось бы привлечь внимание к тому, что современная стадия развития гражданского законодательства, стадия модернизации и углубления выраженных в нем исконных, первородных частно-правовых начал (и, скажу еще раз, глубокого единения модернизируемого частного права и современного естественного права), - предвестник, а возможно, уже и выражение новой эпохи развития человечества. Эпохи, когда в обстановке утверждения либеральных цивилизаций и в трудных, противоречивых процессах общественного развития шаг за шагом происходит реализация “замысла природы” - утверждение в жизни людей тех задатков, которые основаны на разуме и высоких моральных, духовных принципах, принципах солидарности.

Рассматривая судьбу частного права, его состояние и роль в современную эпоху, важно вновь обратиться к одной из острых проблем нынешнего времени - к проблеме гражданского права и “рынка”.

К сожалению, рядом специалистов прогрессивное демократическое развитие современного общества нередко связывается просто с “рынком”. Между тем “просто рынок” — явление, характерное для всех эпох и в принципе для любых “вариантов” экономики (даже для плановой социалистической экономики, где существовали своеобразные, уродливые, но все же именно рыночные отношения). “Просто рынок” может стать и поприщем диких порядков, разбойничьих нравов, в итоге - общественного упадка, разложения.

Как показывают процессы, связанные с развитием общественных взглядов в середине XX в., само понятие “рыночная экономика” как нечто передовое было выдвинуто в противовес плановой социалистической экономике, вокруг которой в 1930-х гг. возник ореол как будто обоснованного превосходства по сравнению со стихией капиталистического эксплуататорского общества. И едва ли можно признать оправданным широко распространившиеся представления о том, что будто бы именно “рыночная экономика” как таковая во второй половине XX в> привела к экономическому и потребительскому процветанию в ряде стран Запада, ознаменовала победу капитализма над социализмом в сферах экономики и потребления.

В действительности передовую экономическую и социальную значимость имеет не “просто рынок”, а рынок, развивающийся на основе научно-технического прогресса, в условиях утверждающегося гражданского общества и потому облагороженный частным правом, когда - как мы видели - корректнее говорить не о “рыночной экономике”, а о частноправовой организации народного хозяйства.

Что касается того поражающего эффекта, который будто бы дал западным демократическим странам “рынок”, то нужно видеть, что этот эффект на самом деле наступил в результате ряда внутренне связанных факторов новой эпохи. А среди этих факторов, наряду с ошеломляющим научно-техническим прогрессом, стремительным развитием интеллекта, информационных механизмов, выдающееся значение приобрело частное право на нынешней стадии его развития. То есть частное право развитого гражданского общества, в котором оно модернизируется и одновременно возвышается в единении с основной категорией естественного права в современную эпоху - неотъемлемыми правами человека. Такое право, при котором экономическая свобода (свобода защищенной, уверенной, ориентированной на право личности) не соскальзывает в базарно-разбойничью вольницу, а переводится в созидательную активность, экономический риск и творчество, соединенные с персональной ответственностью за результаты собственного дела. В итоге - поразительные результаты частноправовой экономики демократически развитых стран во второй половине XX в. - это эффект не просто “рынка”, а результат функционирования рыночной экономики как составной части современного правового гражданского общества.