Допустим, человеку причинено увечье в автотранспортном происшествии. И вот для удовлетворения интересов потерпевшего, для возмещения причиненного ему вреда в развитой юридической системе находятся наготове и могут “заработать” такие юридические конструкции: возмещение вреда в порядке социального страхования, институт добровольного страхования, гражданская ответственность владельца автомашины за причиненный вред, причем возмещение вреда в последнем случае может осуществиться в порядке гражданского иска в уголовном процессе, и т. д.

И, не углубляясь в другие сложности “юридической материи”, обращу внимание на то, что совершенно оправдывает в правовой науке и практике эти сложности, - особую юридическую терминологию, юридические конструкции, своеобразные приемы изложения норм, отработанность договорного регулирования и многое другое такого же порядка, что именуется юридической техникой - техникой в самом высоком значении этого слова - областью знаний, опыта и искусства, при посредстве которой достигается совершенство -в данном случае права. Вот почему о праве стран, где высокого Уровня достигали юридическая наука и практика, а в этой связи и юридическая техника, опять-таки вполне обоснованно говорить как о юридической системе высокого технического (юридико-технического) совершенства - показателе развитой государственной и духовной культуры общества.

И вот начальные “кирпичики” юридической техники и наиболее развитой, отработанный технико-юридический инструментарий во многом (хотя, понятно, не исключительно и далеко не во всем объеме) сформировались в основной обители частного права - в праве гражданском, в цивилистике. В основном - на базе римского частного права. Например, такие, казалось бы, “общие” категории, выражающие достижения культуры римского частного права, как “правоспособность” да и категория “субъективное право”, с трудом распространяются на материал публично-правового характера (лишь в последние десятилетия, да и то в связи с расширением социальной деятельности государства, начали формулироваться, правда, не всеми юристами разделяемые, положения о публичных субъективных правах).

История частного права характеризуется более чем двухтысячелетним развитием, в ходе которого шло совершенствование, углубление частноправовых начал и одновременно совершалась трудная работа по огранке, шлифовке форм их выражения в объективном праве, в гражданском законодательстве. Хотя - замечу - не может не вызвать удивление и не навести на основательные размышления то обстоятельство, что частное право, в сущности, сразу, по историческим меркам “в краткий миг”, всего лишь за несколько веков древнеримской истории, буквально ворвалось в своем довольно развитом, классическом, чуть ли не готовом виде в античную культуру - культуру человечества весьма высокого уровня (обстоятельство, в отношении которого в конце главы будет высказана авторская гипотеза).В истории частного права можно выделить четыре основные вехи. Три из них человеческое общество уже прошло, а в четвертую в настоящее время вступает или, быть может, уже вступило.

Первая веха. Это - формирование частного (гражданского) права как целостного системного нормативного образования. Такое “возникновение” состоялось, как уже упомянуто, в виде весьма совершенной с юридической стороны частноправовой системы, утвердившейся в Древнем Риме на перевале эпох - дохристианского времени и христианской эры (расцвет - “золотой” период -1-111 вв. н.э.).

Римское частное право и в исторически далекое время своего расцвета, и в наши дни предстает как истинный шедевр культуры, высокое творение разума, регулятивного искусства. В нем, конечно, немало того, что отражает своеобразие тогдашней эпохи - эпохи перенасыщенной роскоши и рабов, поэзии и гладиаторов, утонченного вкуса и грубых утех, порой, особенно по критериям сегодняшнего дня, изощренного цинизма[9]. И одновременно римское частное право дало миру поразительное по отработанности, совершенству, изяществу собрание юридических конструкций, моделей, формул, отточенной лексики. По большей части - технико-юридического порядка. И все же главное здесь - это, пожалуй, даже не столько сами по себе четкость, безупречная логичность, ясность и простота содержащихся в римском праве формул и положений, сколько то, что они уже в то время несли в себе великие начала частного права (“духа” права, как назвал эти начала знаменитый немецкий юрист Рудольф Иеринг): юридическое равенство субъектов, их юридическую автономию, свободу договоров, диспозитивность. Отсюда и выработанные римскими правоведами формулы большого духовного смысла - например, “право - это искусство добра и справедливости”.

Нередко достоинства римского частного права связываются с тоже поразительным письменным документом античности - с Кодексом (или Собранием законов) византийского императора Юстиниана (529 - 534 гг. н.э.). Это - верно. Но - верно не в том смысле, в каком сейчас понимается значение “кодекса” как обобщающего системного нормативного акта. Этот документ лишь в малой своей части включает постановления римских и византийских императоров, в том числе самого Юстиниана. Главные же его части - Дигесты (50 книг) и Институции (древнеримский учебник по праву Гая, II в. н.э.) - представляли собой собранные воедино извлечения из сочинений древнерим-ских юристов (таких виднейших, как Ульпиан, Павел, Модестин и др.), высказанные в пору расцвета римской юриспруденции. И именно это как раз представляет собой величайшую ценность - ценность интеллектуальную, когда в рассуждениях и сентенциях древнеримских юристов все более и более раскрывались начала, “дух” частного права. Ибо сама по себе материя древнеримского права в своих первичных формах имеет прецедентный характер (первоначально она во многом складывалась из постановлений преторов, других должностных лиц по конкретным жизненным ситуациям)[10]. Лишь затем в результате деятельности великих римских юристов заработали мысль, разум, когда не только отрабатывались с технико-юридической стороны нормативные обобщения, принципы, юридические конструкции, но и с большей определенностью, последовательностью выражались в них начала частного права. Вот такого рода “данные разума” получили затем концентрированное выражение в компиляциях Юстиниана.

Вторая веха- это отработка положений частного права, их соединение в “праве университетов” - тоже удивительное событие, происшедшее в средние века в средневековых университетах, начиная с Болонского, в результате труда глоссаторов (средневековых толкователей положений римского частного права).

При этом речь здесь идет не об отмеченном ранее поразительном феномене, когда древнее римское право, “перескочив” через века, в сущности тысячелетие, стало регулятором развивающихся товарно-денежных отношений. В данном случае имеется в виду другое. На основе текстов древнеримского права (в основном — Кодекса Юстиниана) в средневековых университетах — сначала, в XI в., в Болонье, а затем в Пизе, Париже, других городах - глоссаторы и комментаторы (постглоссаторы) подвергли дальнейшей научной отработке как тех-нико-древнеримские юридические конструкции и формулы, так и содержащиеся в них начала частного права. Создаваемое таким путем “право университетов” стало новой ступенью развития идей частного права, причем такого развития, которое в какой-то мере оказалось сориентированным на потребность и уровень духовного развития Нового времени, приближающегося к историческому рубежу, с которого начался переход человечества к либеральным цивилизациям.