Эти исследования не просто показывают значение ус­ловий воспитания для формирования способностей. Общий вывод, который можно сделать на их основании, более значителен: факторы среды обладают весом, соиз­меримым с фактором наследственности, и могут иногда полностью компенсировать или, наоборот, нивелировать действие последнего.

Перед психологией очень остро стоит проблема вы­явления механизмов формирования и развития способ­ностей. Тонкие механизмы такого процесса еще неиз­вестны. Однако некоторые сведения могут быть привле­чены к обсуждению этого вопроса. Это прежде всего данные о сензитивных периодах формирования функций. Каждый ребенок в своем развитии проходит периоды повышенной чувствительности к тем или иным воздей­ствиям, к освоению того или иного вида деятельности. Известно, например, что у ребенка 2 — 3 лет интенсивно развивается устная речь, в 5 —7 лет он наиболее готов к овладению чтением, в среднем и старшем дошкольном возрасте дети увлеченно играют в ролевые игры и обнаруживают чрезвычайную способность к перевоплощению и вживанию в роли. Важно отметить, что эти периоды особой готовности к овладению специальными видами деятельности рано или поздно кончаются, и если какая-то функция не получила своего развития в благоприятный период, то впоследствии ее развитие оказывается чрез­вычайно затруднено, а то и вовсе невозможно. Например, в подростковом возрасте уже очень трудно научиться прямохождению и речи.

Исследования, проведенные, правда, в основном на животных, показали, что сензитивные периоды могут быть очень короткими и составлять недели и даже дни. Но зато формирование определенной функции может произойти почти «с места» — в результате одного-двух повторений. Именно так в детстве фиксируются, напри­мер, аффективные реакции.

Применяя все сказанное к специальным способностям, можно пока в виде самой общей гипотезы предположить, что и их функциональные структуры имеют свои сензитивные периоды или отдельные моменты, в которые они получают (или не получают) своего рода толчки к развитию.

Часто приходится слышать такое рассуждение. В одной семье растут два ребенка; один проявляет явные способности к музыке, другой — нет. Значит, первый одарен «от природы», другому от природы «не дано» - ведь условия воспитания одни и те же.

Это рассуждение слишком огрубляет действительное положение вещей. Нужно различать макро- и микроусло­вия развития, и только последние можно принимать все­рьез. Может быть, в жизни первого ребенка музыка прозвучала в тот момент, когда он был особенно готов к восприятию ее, — и она произвела на него глубокое впечатление. А другому ребенку пели, когда он был отвлечен, утомлен или болен.

Роль первых «толчков» в развитии способностей, по-видимому, очень велика, и они всегда связаны с яркими эмоциональными переживаниями.

Так, например, известно, что Чарли Чаплин впервые вышел на сцену в возрасте 5 лет. В тот день у его матери-актрисы сорвался голос. Ее освистали, и она ушла за кулисы. Возник неприятный разговор с директором театра, который боялся потерять денежный сбор. Но тут директору пришла в голову мысль вывести на сцену мальчика, который был здесь же с матерью за кулисами. Раньше ему доводилось видеть, как маленький Чарли пел и танцевал, подражая ей. Сказав несколько слов публике, директор ушел, оставив мальчика одного на ярко освещенной сцене. Тот начал петь, ему стали кидать деньги. Он воодушевился, и концерт продолжался с нарастающим успехом. В этот день Чарли испытал яркое эмоциональное потрясение; он понял, что сцена — его призвание.

Заметьте, что произошло это как раз в «артистичес­кий» сензитивный период, характерный для детей 5 — 6 лет. А у другого ребенка, может быть, тоже звучала «артистическая струнка», но подобных впечатлений и переживаний он не испытал, и она заглохла.

Мы, таким образом, подошли к еще одному вопросу, который непосредственно связан с развитием способнос­тей — к особенностям мотивации. В этом отношении очень яркий материал дает изучение одаренных де­тей.

Очень общий, неизменно повторяющийся факт состоит в том, что одаренные дети обнаруживают сильную тягу к занятиям той деятельностью, к которой они способны. Они могут буквально часами изо дня в день заниматься интересующим их делом, не уставая и как бы вовсе не напрягаясь. Это для них одновременно и труд и игра. Все их интересы, переживания, поиски, вопросы кон­центрируются вокруг этих занятий.

Легко понять, как много в результате подобной почти непрекращающейся деятельности успевает ребенок уз­нать, понять и усвоить и как много потребовалось бы времени и усилий педагогу, чтобы специально всему этому его научить.

Трудно определить, как именно связаны высокие до­стижения способных детей и их эмоциональная увлечен­ность, что здесь причина, а что следствие. Справедливо считается, что оба эти фактора взаимосвязаны и один усиливает другой. Во всяком случае, повышенная моти­вация и вызываемая ею напряженная активность явля­ются и признаками и неотъемлемыми условиями развития любой способности.

После всего сказанного становится более или менее ясно, что ни один из полярных ответов на вопрос о происхождении способностей (их врожденности или приобретенности) неверен.

Мнение о том, что способности генетически предопределены, по существу, содержит мысль о том, что они появляются «сами собой», без процесса развития. Очевидно, что при этом игнорируется факт напряженной деятельности самообучения способных детей.

Противоположное мнение, что всему можно научить или научиться, если приложить старания, содержит ошиб­ку неразличения труда, порождаемого сильной потреб­ностью, увлекательного труда-игры, и труда-обязанности. Нельзя научить человека, если отсутствуют его собствен­ная активность, желание и увлеченность.

Существуют природные предпосылки способностей -задатки. Еще нет точных сведений о том, в чем именно они состоят. Возможно, это некоторые свойства нервной системы — степень общей активности, повышенная чув­ствительность нервных структур и т. п. Возможно, это какая-то специальная предрасположенность, например, к восприятию звуков, красок, пространственных форм, к установлению связей и отношений, к обобщениям и т. п.

То, насколько проявится и оформится задаток, зависит от условий индивидуального развития. По результатам этого развития, т. е. по наличной способности, нельзя сказать, каков был «вклад» задатка. Нет пока способов определить меру участия генотипического фактора в раз­витии способностей.

Становление и развитие способностей, по-видимому, связано с прохождением ребенка через различные сензитивные периоды с возможным научением в эти периоды по типу «запечатления». У особо одаренных детей воз­можна синхронизация нескольких сензитивных периодов, обычно сменяющих друг друга. Тогда возможности раз­вития их способностей многократно увеличиваются.

Неотъемлемый компонент способностей — повышен­ная мотивация. Она обеспечивает интенсивную и в то же время «естественно» организующуюся деятельность, необходимую для развития способностей.