Рассмотрим оба эти пункта критики, чтобы правильно сориентироваться во всей проблеме в целом.

Относительно первого пункта. В действительности, когда речь идет о биологических или генетических ос­новах индивидуальности, то эти «основы» обсуждаются в отношении характера, а не личности, а если говорить более точно, то в отношении темперамента. Сошлемся на самого «ярого конституционалиста» Э. Кречмера, который пишет, что именно темпераменты составляют ту часть психического, которая « .стоит в корреляции со строением тела». В характер же, по его словам, входят также « .экзогенные факторы, особенно результаты воспитания и среды, чуждые понятию кон­ституции». Из приведенных слов видно, что точка зрения Э. Кречмера практически ничем не отличается от понимания темперамента как генотипа и ха­рактера как фенотипа, предложенного И. П. Павловым.

Если признать, что биологические, и даже генотипи-ческие свойства организма определяют темперамент, а последний составляет «основу» характера, то естественно рассматривать определенные свойства организма как ор­ганическую базу характера. При этом, имея в виду опос­редствование условиями жизни, правильнее было бы го­ворить о них как о биологических или генотипических предпосылках характера.

Нужно заметить, что авторы типологий обращают большое внимание на выделение базовых «измерений» характера, или свойств темперамента, отличающих каж­дый тип. (Примерами могут служить эмоциональная теп­лота циклоидов и холодность шизоидов, повышенная чувствительность и истощаемость астеников, сила влече­ний и вязкость аффектов эпилептоидов и др.). Проводя такую работу, психологи оказывают неоценимую услугу физиологам, подсказывая, в каких структурах и функ­циях следует искать биологические корреляты основ ха­рактера.

Что касается второго пункта критики, то нужно со всей определенностью сказать, что признание генетичес­ких предпосылок характера ни в коем случае не означает утверждение его генетической предопределенности. Со­гласно положениям современной генетики наследуется лишь «норма реакции», т. е. набор различных способов реагирования на средовые влияния. То, как оформятся генетические предпосылки в реальные психологические признаки или свойства, зависит от взаимодействий этих предпосылок и условий среды. Поэтому при обсуждении проблемы формирования характера нельзя сбрасывать со счетов ни генетический, ни средовой факторы.

И действительно, изучение крайних аномалий харак­тера заставляет предположить, что в ряде случаев относительно больший вклад в оформление аномалий вносит генотипический фактор, в других случаях — средовой фактор.

Так, в психиатрической литературе описаны «истинные», или «ядерные», психопатии, в происхождении ко­торых решающая роль отводится неблагоприятной на­следственности. В этих случаях удается установить на­личие того же типа характера у родителей, сибсов и у родственников по боковым линиям. Отмечается также раннее проявление аномалий характера и их относитель­ная неизменность в течение жизни. Наконец, установлено, и это важно подчеркнуть, что психопатии могут возни­кать даже при самых благоприятных условиях воспита­ния.

Вместе с тем известны случаи прямо противополож­ного смысла: к формированию психопатий могут привести исключительно тяжелые социальные условия при совер­шенно нормальном исходном фоне. Ту же роль могут сыграть биологически вредные средовые воздействия (мозговые травмы, инфекции), особенно пришедшиеся на пренатальный, натальный и ранний постнатальный периоды.

Наконец, среднее положение занимают случаи (их большинство), при которых, по словам А. Е. Личко, «семена дурных средовых воздействий упали на подходящую для них эндогенно подготовленную почву», т. е. при генетической предрасположенности ребенок оказывается в условиях неблагоприятного воспитания, что и приводит к заострению определенных черт характера. Итак, анализ проблемы «биологических основ характера» приводит нас к следующим выводам.

Во-первых, детерминанты свойств характера следует искать как в особенностях генотипического фона, так и в особенностях средовых воздействий. Во-вторых, сте­пень относительного участия генотипических и средовых факторов в формировании характера может быть очень различной. В-третьих, генотипические и средовые влияния на характер могут, так сказать, алгебраически суммироваться: при неблагоприятном сочетании обоих факторов развитие характера может дать сильные степени отклонения вплоть до патологических форм; при благоприятном сочетании даже сильная генотипическая пред­расположенность к аномалии может не реализоваться или, по крайней мере, не привести к патологическим отклонениям характера.

Все эти выводы очень важны для психологии. В част­ности, они заставляют выдвинуть как очень актуальную задачу ранней диагностики отклонений характера у детей и изучения специальных условий воспитания, учиты­вающих и, возможно, корригирующих эти отклонения.

Остановлюсь несколько более подробно на вопросе о формировании характера.

Каждый тип характера — это не случайный конгло­мерат свойств, в их сочетаниях проступает определенная закономерность, или «логика». Прослеживание этой ло­гики — важная задача психологических исследований, решение которой продвинуто, к сожалению, далеко не достаточно.

Замечу, что одним из неожиданных препятствий здесь стало распространение модного типа исследований — так называемых корреляционных, или факторных, исследо­ваний «черт личности».

Суть их состоит в том, что с помощью специальной математической процедуры (факторного анализа) на большом числе испытуемых устанавливается, какие черты личности в среднем сильно коррелируют между собой (положительно или отрицательно), а какие — слабо. В переводе на эмпирический язык положительно корре­лирующие черты — это те, которые чаще сочетаются в одном человеке. Например, в исследовании В. Шелдона было установлено, что если человек обнаруживает любовь к комфорту, то он с большой вероятностью будет отличаться хорошим аппетитом, приветливостью, контактностью, жаждой похвалы и одобрения. А вот тревожности, как правило, у него не будет: любовь к комфорту и тревожность дают высокую отрицательную корреляцию.

Таким образом, процедура факторного анализа позво­ляет выделять «гроздья» черт, чаще всего сочетающихся друг с другом. Однако она, по существу, снимает вопрос о том, почему такие-то черты сочетаются между собой часто, а другие — редко или вовсе не встречаются в одном индивиде. Психолог получает лишь готовый ко­личественный ответ: вероятность сочетаний определенных свойств, и все. Для выявления же причин такого резуль­тата нужны совсем другие методы, а именно качественный анализ жизненных ситуаций и механизмов поведения.

Приведу на этот счет высказывание американского психолога Г. Олпорта: современный психолог, пишет он, «обычно находит безопасное убежище в чащобах статис­тической корреляции . Будучи запуганы инструментами естественных наук, многие психологи отвергают более тонкий регистрирующий инструмент, специально пред­назначенный для сопоставления и правильной груп­пировки фактов,— свой собственный разум».