И наконец, раскопками послевоенных лет твердо установлено, что на первые десятилетия после Зопирионовой осады падают коренные преобразования архитектурного облика самого города Ольвии. Прежде всего заметно преображается общественный центр полиса - агора и прилегающие к ней строительные комплексы. Сама главная площадь, по крайней мере в своей северной части, вместо черепяного покрова получает монументальную вымостку из прекрасно отесанных известняковых плит. Территория священного участка - теменоса, полностью нивелируется слоем лёсса и также замащивается плитами, на ней строится более монументальный, периптериальный храм Аполлона Дельфиния и новый простильный храм Зевса[24]. Старый известняковый алтарь V в. служит теперь фундаментом для нового - роскошного, мраморного. На юге часть территории теменоса сокращается за счет сооружения здесь большой стой - внушительных размеров портика, открывавшегося на агору; портиком оформляется и западный вход в священный участок. Особенно существенным и показательным представляется факт повторного расширения главной площади за счет теменоса: как и в начале V в., это прямой показатель не только роста населения полиса, но и его экономической и - что особенно важно - политической активности.

Перестраивается комплекс ольвийского гимнасия, обрамлявший агору с юга. Реконструкции подвергается, вероятно, и здание суда - дикастерий, расположенный у северо-западного въезда на агору. На восточной стороне площади, перед склоном, ведущим в нижний город, возводится длинное здание "торговых рядов". Капитальную перестройку претерпевают также торговые и общественные здания, обрамлявшие агору с запада. Выше уже говорилось о строительстве фортификационных сооружений.

Весьма характерно, что реконструкция не ограничилась только сферой государственного строительства, но в значительной степени затронула и частные жилые ансамбли. Учитывая это обстоятельство, ольвийское градостроительство последней трети IV-начала III в. связывают прежде всего с победой радикально-демократического режима.

Итак, можно прийти к выводу о том, что под влиянием социальных волнений, разыгравшихся в Ольвии во время осады Зопириона, произошел политический переворот, приведший к власти радикальных демократов во главе с Каллиником, сыном Евксена, который провел в жизнь кассацию долгов, упомянутую Макробием. Смена государственного устройства повлекла за собой обновление почти всех сфер жизни общества: внутри- и внешнеполитической, религиозной, экономической, архитектурно-градостроительной.

Подводя итоги, необходимо кратко коснуться причин окончательной победы ольвийской демократии. Ведь мероприятие Каллиника было по существу своему всего лишь первым шагом на пути демократизации общества. Главную причину успешного завершения этого процесса я склонен усматривать в обретении демократическими силами прочной социальной опоры среди тех слоев населения полиса, правовой и экономический статус которых был улучшен в результате упомянутых реформ. Демократическим преобразованиям не могли не оказать поддержку, во-первых, разорившаяся прослойка граждан, на политическую активизацию которой, безусловно, должна была повлиять кассация долгов, отмена налогового обложения и редукция медной монеты; во-вторых, ксены - прежде неполноправные, а ныне включенные в гражданский коллектив; и наконец - рабы, когда-то юридически недееспособные, а теперь вместе со свободой получившие определенные, хотя и ограниченные, права. В свою очередь демократизация явилась немаловажной предпосылкой небывалого взлета ольвийской экономики, поскольку те же факторы, а именно пополнение гражданской общины, кассация задолженности городских низов, расширение юридических прав вчерашних рабов и сопряженной с этим их экономической самостоятельности, не могли не сказаться благотворно на повышении конъюнктуры производства и развитии коммерции, на расширении и упрочении торговых связей с греческим и варварским миром. А это, в свою очередь, стимулировало приток в город новой массы чужеземцев и зависимых людей значительно увеличивших численность населения полиса и в свою очередь способствовавших общему экономическому подъему, в частности - более интенсивному освоению хоры. Таким образом, постзопирионовский период стал апогеем развития Ольвийского полиса.

2.2 Эпоха кризиса (вторая половина III – первая половина II в. до н.э.)

Предшествующая - раннеэллинистическая - эпоха была периодом последнего и наивысшего расцвета всех сторон жизни догетской Ольвии. Примерно с середины III в. до н. э. она вступает в затяжную полосу кризиса и упадка, наложившего неизгладимый отпечаток на большинство сфер бытия полиса, его обитателей и непосредственного окружения. Регулярная нехватка продовольствия, прежде всего хлеба, постоянные и затяжные войны и варварские набеги, тесно связанные с этим вымогательства дани, истощение государственных финансов и порча монеты - все это вместе с имущественной и социальной поляризацией приводило к вспышкам политической борьбы - таковы проявления кризиса, подробная характеристика которых дается ниже.

Ольвиополиты в отличие от большинства городов Средиземноморья не испытывали над собой до конца II в. до н. э. власти ни одной из эллинистических монархий.

Археологические работы последних лет на хоре Ольвии, Херсонёса и Боспорского царства показали принципиальное разнообразие типов жилищ и поселений, которое с полным правом предполагает различия и в социальном статусе их обитателей и владельцев. Социальное и имущественное неравноправие создавали благодатную почву, на которой при благоприятном - а точнее говоря, неблагоприятном - для полиса внутренне- и внешнеполитическом климате разражались бури социальных и политических конфликтов. Широко известный ольвийский декрет в честь Протогена проливает яркий свет на огромное имущественное различие между такими, как Протоген, который безвозмездно истратил на общественные нужды 50 талантов, и массой обнищавшего населения, страдавшего от постоянной нехватки хлеба.

Внутриструктурные причины кризиса Ольвийского, как и прочих понтийских полисов, значительно усугублялись нестабильностью внешнеполитической обстановки. Прежде всего есть некоторые основания полагать, что Ольвия могла быть втянута в эту эпоху в военные конфликты со своими греческими соседями - полисами Западного Понта.

Этот факт можно поставить в связь с тем, что Ольвия вступила в первой половине III в. в конфликт с "сестринским" полисом Истрией, возможно, из-за территориально-экономических притязаний последней.

Если о войнах Ольвии с ее греческими соседями мы располагаем в лучшем случае косвенными данными, то свидетельства о постоянной угрозе полису со стороны варварского окружения просто вопиющи. Прежде всего следует иметь в виду, что в эту эпоху этнополитическая ситуация в южнорусских степях по сравнению со временем Геродота резко поменялась. Сарматы, которые в конце IV в. до н. э. перешли Дон, постепенно вытеснили скифов из их исконных областей обитания. С запада усилился натиск гето-фракийских и кельтских племен на скифов, которые, вероятно, к середине III в. до н. э. были почти целиком оттеснены в Нижнее Поднепровье и за Перекопский перешеек в Крым, где основали новое царство со столицей в Неаполе, названное Страбоном Малой Скифией.