Во-вторых, Ольвия занимает крайне благоприятное местоположение у слияния двух крупнейших водных артерий - Днепра и Буга, служивших великолепными речными магистралями для торговли с лесостепными и степными районами Северного Причерноморья[12].

В-третьих, крайне важно положение "ольвийского треугольника" и в стратегическом аспекте: он прекрасно защищен естественными рубежами обороны - Заячьей балкой с запада, Северной балкой на севере и берегом Бугского лимана с востока[13], то есть и здесь повторно применен первый из названных приемов милетской колонизационной практики. Наконец, не случайно к моменту окончательного сложения Ольвийского полиса как территориального единства во второй половине VI в. Ольвия "оказалась" точно посредине его обширной хоры. Это наводит на мысль о первоначальном "программировании", с одной стороны, местоположения города как центра будущего государства, а с другой - и примерных границ будущего государства, что было вызвано, вероятно, предоставлением скифами заранее и строго ограниченной территории для заселения.

Ольвия формируется как урбанистический центр, причем на большей части верхнего плато. К этому времени прокладывается центральная осевая магистраль города, перерезавшая его с севера на юг, распланирована территория теменоса, древнейшие алтари которого - ботросы - начинают функционировать уже с третьей четверти столетия[14]. Выделен участок под общественную площадь, агору и прилегающие к ней с юга и северо-запада административные здания, иными словами, складываются основные элементы монолитной урбанистической структуры, именуемой греческим полисом. С другой стороны, теперь уже никто, пожалуй, не сомневается в том, что во второй половине VI в. происходит не синойкизм, а, напротив, массовое освоение земель Нижнего Побужья путем основания поселений, причем происходило это освоение из двух городских центров - сначала Березани, а потом и Ольвии.

Перейдем теперь к одной из наиболее сложных и остро дискутируемых в науке проблем - вопросу о причинах и целях эмиграционного процесса.

В последние годы исследователи приходят к вполне оправданному выводу, что греческая колонизация была гетерогенным процессом, причины, ее породившие, и цели, ею преследуемые, равно как и организационные формы, призванные служить реализации этих целей, в разных местах проявляли себя по-разному, хотя и подчинялись общим историческим закономерностям, обусловливавшим сходные ситуации в разных регионах.

Многочисленные сельскохозяйственные поселения возникают в интерисующем нас районе по берегам Бургского и Березанского лиманов в архаическое время - в VI в. до н. э. Самые ранние из них, основанные не позже второй четверти VI в., группируются на левобережье Березанского и правобережье Днепровско-Бугского лиманов в непосредственной близости от Березани. С середины VI в. непрерывной цепью таких поселений охвачена уже обширная территория от Николаева на севере до Очакова на юге и далее вверх по берегам Березанского лимана. Эта картина дает основания предположить, что первые аграрные выселки в районе Березани суть продукт деятельности жителей именно этого центра, направленной на расширение территории путем освоения прилегающего пространства[15]. Многочисленные же поселения второй половины VI в. следует связать уже с созданием хоры единого Ольвийского полиса.

Мы вынуждены признать, что импорт заморских товаров первые поколения колонистов должны были компенсировать прежде всего и главным образом продуктами, полученными в результате торгового обмена с глубинными районами Скифии, а не произведениями собственных рук. Это заключение подводит нас к важному методическому принципу, недоучет которого был присущ работам исследователей как "торгового", так и "аграрного" концепционного лагеря. Суть его в том, что следует четко отграничивать ранний этап поселений Нижнего Побужья (вторая половина VII-первая четверть VI в.) от более позднего. (вторая четверть VI-начало V в.) в экономическом аспекте[16].

Естественно, эта роскошно украшенная посуда, как бы высоко ни оценивали ее греческие купцы в обмене с туземцами, не могла в силу своей немногочисленности обеспечить достаточный приток продуктов сельского хозяйства, сырья и т. п., необходимых припонтийским эллинам для оплаты средиземноморского импорта. Однако нельзя сбрасывать со счетов и ввоз в Скифию продукции, не оставляющей следов в археологии (perishables), прежде всего вина, транспортировавшегося в мехах. Вино же, напротив, довольно быстро нашло у них признание, коль скоро столетие спустя скифское пьянство уже вошло в Греции в поговорку. В подобной же "таре" мог импортироваться в скифский Hinterland и такой продукт эллинской агрикультуры, как оливковое масло. Наконец, нельзя забывать и о возможности ввоза дорогих тканей, особенно гонких шерстяных, которыми славился в древности Милет. Если присовокупить сюда изделия деревообделочного ремесла, то получается весьма солидный ассортимент.

После всего сказанного, учитывая природные ресурсы древней территории Украины, яснее станет, что могло вывозиться через Березанскую, а потом и Ольвийскую апойкии в Милет и другие греческие полисы. Прежде всего это хлеб - основной продукт земледельцев лесостепной Скифии, затем скот, дерево, позднее, возможно, рабы. Однако недавние интереснейшие археологические изыскания в Ягорлыцком производственном районе, возникшем, по-видимому, в период складывания собственно березанской хоры (первая половина VI в.), показали, что микрорайон древней Гилей кроме лесных массивов обладал собственными запасами минералов для черной металлургии и стеклоделательного производства, которые могли экспортироваться в Грецию как в виде ремесленной продукции, так и сырья.

Таким образом, приходим к выводу о заинтересованности Милета в освоении Нижнего Побужья прежде всего для расширения сырьевой базы метрополии. Эта неослабевающая заинтересованность прослеживается и утверждается теми устойчивыми и перманентными связями, которые неразрывно соединяли материнский город и его далекую апойкию на протяжении по крайней мере полутора столетий существования последней[17].

В литературе неоднократно предпринимались попытки связать возникновение Березани и Ольвии с конкретными событиями истории милета.

можно попытаться определить и время основания Ольвии. Из рассказа Геродота (I, 16-19) мы знаем, что наиболее ожесточенную войну с Милетом вели в течение 11 лет лидийские цари Садиатт и Алиатт, во время которой милетяне потерпели два крупных поражения и которая тем не менее благополучно для них завершилась без взятия их родного города, хотя лидийцы постоянно опустошали их поля. Несмотря на различные датировки исследователями этой одиннадцатилетней войны, все они относят ее к самому концу VII в. Не могла ли этой разорительной войной быть вызвана новая потребность Милета в сельскохозяйственных продуктах и ином сырье и тем самым стимулировано выведение новой апойкий в устье Гипаниса и Борисфена в один из кризисных периодов истории метрополии? Согласно высказанной в свое время гипотезе, в новую волну колонистов из Милета влились и жители уже существовавшего Березанского поселения, осуществившие таким образом традиционный Festlandssprung и рассматривавшие поэтому новую как свое кровное дело, что и привело в дальнейшем к отсутствию какого-либо антагонизма между березанскими и ольвийскими поселенцами, а с образованием единого полиса - к созданию единого борисфенитского, а позже ольвиополитского гражданства и обусловило переход названия "Борисфен" с Березани на Ольвию как у самих местных жителей, так и в устах греков метрополии.