Однако ученые утверждают, что сахельская трагедия — результат и человеческого вмешательства в протекающие в природе процессы. Еще задолго до того, как разразилась эта трагедия, сахельские страны уже вступили в зловещую полосу экологического кризиса, обусловленного в большей степени социально-экономическими факторами. Особенно важную роль сыграли сведение на обширных территориях скудной древесной растительности с целью заготовки дров, а также перевыпас скота.

Видимо, главные причины голода и недоедания в Африке и других регионах мира следует искать все-таки в социально-экономической сфере, в том состоянии экономики и том техническом уровне вооруженности сельского хозяйства, которые сложились к настоящему времени в слаборазвитых странах.

Традиционное сельское хозяйство голодающих регионов отличается косностью и консерватизмом, которые способствуют закреплению свойственной ему низкой производительности труда. (Существует точка зрения, согласно которой производительность труда в сельском хозяйстве многих развивающихся стран сегодня такая же или даже ниже, чем в античной Греции или Риме.) Не склонные к экспериментам и риску крестьяне медленно и неохотно реагируют на технические и агрономические нововведения. В условиях же стремительного роста численности населения это существенно обостряет продовольственную обстановку.

Остановимся на этом несколько подробнее. Само по себе быстрое увеличение численности населения, разумеется, автоматически не ведет к голоду. Ситуация приобретает драматический характер лишь в том случае, если демографический прирост опережает рост производства продовольствия. К сожалению, подобная картина имеет место во многих слаборазвитых странах.

Возьмем Индию. Здесь в 60—70-е годы население ежегодно возрастало в среднем на 2,3%. И хотя впоследствии — в 80-е и начале 90-х годов — темпы прироста несколько спали (1,7%), производство продовольствия в расчете на душу населения просто не успевало за демографическими показателями. Несмотря на очевидные успехи в интенсификации своего сельского хозяйства, прокормить растущее 800-миллионное население Индии нелегко.

Еще острее ситуация в соседней Бангладеш, где среднегодовой темп прироста населения стабильно превышает 2%, а возможности увеличения производства продовольствия заметно скромнее, чем в Индии. К тому же над этой страной практически постоянно висит дамоклов меч катастрофических наводнений, которые часто усугубляют и без того бедственное положение.

Не сулит радужных перспектив улучшение продовольственного снабжения жителей некоторых других азиатских стран — Индонезии, Пакистана и т. д., где население растет как на дрожжах и где положение осложняется ускоренной урбанизацией. И уже совсем проблематичны возможности искоренения голода в Африке, где не рубеже 80—90-х годов в 15 странах темпы прироста населения превышали 3%. Высоки также темпы прироста в ряде стран Латинской Америки, в частности — Карибского бассейна.

Все это свидетельствует о том, что решение продовольственной проблемы в развивающемся мире должно быть тесно увязано с проведением активной демографической политики, направленной на ограничение рождаемости.

Большие надежды на преодоление голода в “третьем мире” по-прежнему связываются с так называемой “зеленой революцией”, впервые проявившейся еще в 60-е годы. Вначале под ней понимали главным образом практическое внедрение качественно новых, “карликовых” сортов зерновых, которые в отличие от традиционных сортов могут приносить в условиях тропиков и субтропиков высокие урожаи. Однако впоследствии термин “зеленая революция” стали трактовать гораздо более широко, охватывая им весь комплекс агротехнических мероприятий по модернизации традиционного земледелия.

6. Проблема отсталости

Отсталость, бедность, нищета, убогость .

Эти хорошо знакомые вам слова, как известно, не содержат строгих экономических параметров. Наверное, это не только скудная еда, плохая одежда и ветхое жилище. Это, видимо, еще и состояние души. Люди, годами испытывающие материальные лишения, привыкают думать только об удовлетворении элементарных потребностей: о хлебе насущном и дешевой одежде. Им неведомы предметы роскоши, они не ходят в рестораны, не получают туристических путевок и ограничивают свою вселенную радиусом в несколько километров от своего дома, а в лучшем случае — экраном телевизора. Нищие люди не собирают домашних библиотек, а предпочитают вместо ценной книги купить килограмм мяса, вместо билета на дорогостоящий концерт — лекарство. Бедность страшна как бы обреченностью души, отсутствием интереса к жизни. Известно, что сытый и богатый часто не разумеет голодного и бедного.

Некоторые из нас еще недавно наивно думали, что бедность — это обязательная сторона жизни тех «несчастных» собратьев по человечеству, что волею злой судьбы родились за пределами нашей прекрасной Родины. Но это не так. Мы слишком много сил и энергии отдали разоблачению зарубежной бедности, не замечая своей собственной. А она, увы, достигла немалых масштабов.

Речь идет прежде всего об одиноких пенсионерах, членах многодетных семей, инвалидах (особенно с детства, по причине травмы или заболевания), не имеющих дополнительных доходов или щедрых родственников. Имеются в виду также все те (миллионы людей), чьи доходы ниже прожиточного уровня. Конечно, этот уровень колеблется по республикам и регионам и методик его исчисления существует несколько. Однако если сравнить уровень жизни в нашей стране с таковым в развитых странах, то приходится с горечью констатировать, что бедняков у нас, к сожалению, больше. И от этого факта никуда не денешься. Просто наша нищета была до последнего времени как бы скрыта от посторонних глаз, чему способствовали средства массовой информации и отсутствие обнародованной статистики. Виновник нашей, конечно, относительной бедности — авторитарно-бюрократическая система, которая до последнего времени мало способствовала росту благосостояния народов Страны Советов.

И все же было бы грубой ошибкой преувеличивать масштабы нашей бедности. В этой связи приведем слова одного видного японского деятеля культуры, который так выразился по поводу нашего комплекса «неполноценности»: «Что это у вас все так сильно кричат—кризис, кризис, катастрофа. Раньше вы считали, что живете в самой лучшей стране, теперь, что в самой худшей. У нас после войны было во много раз хуже — все разрушено, правительства нет, ресурсов нет. Но мы не впадали в панику, а начали работать и за 40 лет создали новую цивилизацию».

Действительно, паника в связи с постигшими нашу страну социально-экономическими трудностями может иметь самые разрушительные последствия. Кстати, никто на Западе, даже из людей не очень симпатизирующих нашей стране, не склонен относить ее к числу отсталых. Конечно, полки наших магазинов не изобилуют отличными товарами, ребята еще мало играют в компьютеры, наши автомобили мчатся не по очень добротным дорогам, наши граждане не сидят под тентами и не пьют апельсиновый сок . Увы, все это так. Однако, увлеченные «самокритикой», некоторые наши публицисты не хотят видеть, что между бывшим СССР и наименее развитыми странами была все-таки дистанция немалого размера.