Государственный банк активно поддерживал организации мелкого кредита (ссудо-сберегательные товарищества, которые с 1873 г. являлись его клиентами). Эта активность возросла с принятием 1 июня 1895 г. закона об учреждении кредитных товариществ. Участники кредитных товариществ получили право формировать свой основной капитал не за счет паевых взносов, а за счет первоначальной ссуды от Государственного банка, казны, земских и других общественных учреждений, в том числе и от частных лиц. При этом за деятельностью кредитных товариществ устанавливалось правительственное наблюдение. Для контроля за их деятельностью был создан институт специальных инспекторов, которые имели право производить ревизии, смещать членов правлений и советов товариществ.[26]

По уставу 1864 г. государственный банк не имел права выдавать промышленные ссуды, а уставом 1894 г. такая возможность была предоставлена. Государственный банк выдавал ссуды под залог недвижимости. Повелением Императора ссуды выдавались также и золотопромышленным предприятиям.[27]

Таким образом, Государственный банк сохранял положение основного коммерческого банка, главным источником ресурсов которого была казна. Вместе с тем по примеру большинства центральных банков Запада, Государственный банк стал органом регулирования денежного обращения в стране. Кроме того, перед ним ставилась задача содействию развития реальной экономики. Представительство в составе его руководящих органов купечества – предпринимателей реально заинтересованных в развитии рыночных отношений, а не только чиновников, являлось определенным шагом на пути к гражданскому обществу.

Введение золотого стандарта было оформлено указом от 28 августа 1897 г. Устанавливалось соотношение рубля к золоту. Государственный банк стал эмиссионным учреждением. Введение золотого стандарта укрепило рубль, способствовало привлечению инвестиций и создало предпосылки для экономического роста.

По уставу государственный банк мог выдавать кредит под залог зерна, которое либо оставалось у заемщика, либо хранилось на складе банка. Второй вариант был более предпочтителен, так как обеспечивал более строгий контроль, поэтому была разработана программа строительства элеваторов. К 1917 г. их было построено 129. Государственный банк способствовал развитию мелкого кредита для сельскохозяйственных производителей.

В отличие от центральных банков других стран Европы, Государственный банк в России не был независимым финансовым институтом. Российский император мог вообще с ним не считаться, имея собственные огромные финансовые возможности. Вовлечение России в первую Мировую войну привело к тому, что уже в первые дни войны начался процесс бумажной эмиссии. При Временном правительстве масштабы необеспеченных бумажных денег сравнялись с теми масштабами, в которых они выпускались в течение войны. Финансы страны были перераспределены в пользу тех, кто наживался на войне и на торговле оружием. В результате Россия была отброшена назад в своем финансовом развитии, а накопленный денежно-кредитный потенциал был растрачен.

В XIX в. российский ученый Яснопольский Л.Н. считал, что Государственный банк России имеет ряд организационных недостатков и несравним с европейскими центральными банками, поскольку не является независимым банком, не контролируется обществом и даже уполномоченными на то государственными органами, не заинтересован в решении социальных задач, не всегда компетентен в смысле его руководителей и вследствие этого чрезмерно печатает деньги. “Новейшая реформа 1894 года – писал он - не ослабила, а еще усугубила зависимость банка от Министерства финансов и отнюдь не облегчила возможности контроля его операций не только общественному, но даже правительственному надзору в лице двух его высших учреждений – Государственного Контроля и Государственного Совета”[28]. Отмечались и прямые злоупотребления в Государственном банке, нежелание предоставлять информацию государственным органам.

В связи с этим общественностью активно предлагалось реформировать госбанк. Однако в то время премьер-министр С.Ю. Витте не решился реформировать центральный банк и придать ему некоторую самостоятельность.

Проблема вмешательства государства в экономическую политику актуальна и сегодня. Академик Л. Абалкин, анализируя взгляды С.Ю. Витте, приводит его слова о том, что «экономические законы действуют не в общей абстрактной форме, а с учетом конкретно-исторических условий, особенностей этапа развития страны». Свои размышления Витте подкрепляет анализом особенностей России, «которая в силу масштабов ее территории, многонационального и разноплеменного состава населения, преимущественно земледельческого этапа развития требует четкого государственного регулирования экономики».[29]

В конце XIX века российские ученые высказывали мнение о том, что Государственный банк имеет ряд существенных организационных недостатков:

1. не является независимым;

2. не контролируется обществом и даже уполномоченными на то государственными органами;

3. не заинтересован в решении социальных задач;

4. не всегда «компетентен в с отношение его руководства и вследствие этого чрезмерно печатает деньги».[30]

«Новейшая реформа 1894 года, -писал Л.Н. Яснопольский, - не ослабила, а еще усугубила зависимость банка от Министерства Финансов и отнюдь не облегчила возможности контроля его операций не только общественному, но даже правительственному надзору в лице двух его высших учреждений –Государственного Контроля и Государственного Совета.» Отмечались и прямые злоупотребления в Государственном банке, нежелание предоставлять информацию государственным органам. Поэтому предлагалось реформировать госбанк. Однако С.Ю. Витте на это не решился.[31]

В пореформенный период XIX века в России отмечалось нечто похожее на тенденцию к реформированию центрального банка. В те далекие времена эта слабая и едва заметная тенденция возникла в общественном сознании российского народа, но так и не смогла пробить себе дорогу. Такая тенденция, пусть едва различимая, наметилась неслучайно. В трудах российских ученых XIX века отмечается факт, отражающий стремление русского частного капитала принять участие в руководстве центральным банком. На сей счет была даже подана записка в министерство финансов от купечества.[32]

Четвертый этап формирования института центрального банка был начат после провозглашения России социалистической республикой. В ноябре 1917 г. в Государственный банк был назначен правительственный комиссар. В стране установили государственную кредитную монополию (Декрет о национализации банков от 14 ноября 1917 г.). Бывшие акционерные банки слили в единый Народный банк РСФСР.[33]

В результате проведения национализации в руках Советской власти к весне 1918 года оказались сосредоточены командные высоты в экономике. Однако фактическое использование этого богатства в интересах общества отставало от темпов национализации. Общий замысел, окончательно созревший у В.И. Ленина к весне 1918 г. Состоял в том, чтобы приостановить атаку на капитал и вместо продолжения линии на экспроприацию буржуазии попытаться наладить эффективное функционирование национализированного сектора экономики, уже сосредоточившего к тому времени значительный объем средств производства. Государство должно было приступить к широкомасштабному управлению страной на основе единого, научно обоснованного плана с целью восстановления разрушенных производительных сил, их развития и роста на этой основе производительности труда.[34]