Перед главным входом на «Маракану» установлена мед­ная скульптура: на большом земном шаре футболист. Про­сто и ясно.

Скульптура сооружена в честь завоевания звания чем­пионов мира в 1958 году. На пьедестале высечены имена игроков этой изумительной команды, которая, по едино­душному мнению знатоков, стояла на голову выше своих ближайших соперников.

«Добро пожаловать на Копакабану—лучший в мире пляж!»

В бразильском понимании пляж (прайа) - это песок и мо­ре. И больше ничего. Никаких купален, душей, кабин для переодевания. Море и песок. Рио-де-Жанейро наполовину окружен водой. Половина городских окраин—пляжи.

Если вы живете в районе Копакабаны, Ипанемы или Леблона, то пляж начинается прямо за порогом дома и выходить из квартиры надо в купальном костюме. Переодеваться на пляже считается неприличным. Поэтому пе­шеходы южных районов города представляют собой свое­образное зрелище .

В многоликой пестрой куче купальщиков иностранцы узнаются сразу и безошибочно. Узнаются главным обра­зом по неудачным заплывам.

Океан почти неподви­жен. Лишь время от времени метрах в пятидесяти от кром­ки песка вдруг поднимется и тут же рухнет хрустальная стена прибоя. Жара гонит в воду. Люди стоят по пояс в воде и ждут волну. Она разбивается совсем рядом, обдавая соленой пылью и пеной. Это выглядит совершенно без­обидно. И хочется, чтобы волна была немного повыше, помощнее. И такая волна подходит, но разбивается она не так близко от берега, и, чтобы принять соленый душ, часть купальщиков уходит вперед. Теперь вода доходит им уже до шеи. Волна приходит, разбивается и бурлящим слоем пены бежит на берег. Ноги отрываются от песка. Сейчас вода схлынет, и все будет в порядке. Волна дей­ствительно уходит назад, в море. Но ноги уже не достига­ют дна. Ну что ж, это не страшно. Надо проплыть не­сколько метров к берегу - вот и вся проблема. Человек старательно машет руками и через минуту, другую ищет ногой опору. И не находит: вместо твердого грунта под ногою вода, и эта вода движется и движется в сторону, противоположную берегу. И в это же мгновение прямо над головой нависает стеклянная крыша прибоя. Ныряй! Ны­ряй как можно глубже! На дно. Прижмись грудью к пе­ску, а потом вынырни и плыви в океан, подальше от прибоя. Океан сам пригонит тебя к берегу. Это же обще­известно. Но знать еще не значит выполнять . Ошалевше­го от страха и хлебнувшего несколько глотков воды плов­ца подхватывает течение и крутит на одном месте среди разбивающихся волн. Бороться с течением - дело совер­шенно бесполезное. Человек выбивается из сил, человек задыхается, теряет самообладание, начинает кричать, умо­лять о помощи. Только бы выскочить из воды! Новый гребень прибоя рушится вниз, образуя огромный рулет из воды, пены и воздуха. Где-то в середине этого рулета затерялся несчастный пловец. Все это происходит в счи­танные минуты. В иные воскресенья можно наблюдать до десятка таких сцен. К счастью, дело редко оканчивается трагедией: на пляже организована спасательная служба. Спасатели бросаются в воду и выволакивают попавшего в беду купальщика.

С самого раннего утра к океану приходят ребята в возрасте, как правило, от 10 до 16 лет. Это катальщики на досках - сурфисты. Сурфа представляет из себя доску (иногда деревянную, иногда пластмассовую) метра три дли­ной и полметра шириной, закругленную с обеих сторон. Доска снабжена небольшим килем. Стайки сурфистов можно видеть в любое время дня на том участке пляжа, где волны наиболее высокие . Перед выходом в море дос­ка натирается парафином. То ли для лучшего скольжения, то ли для большей сцепляемости с пятками катальщика. Доску спуска­ют в воду. Катальщик становится на колени посередине доски и, гребя ладонями рук, гонит ее по направлению к прибою. Барьер прибоя преодолевается «с разбегу». Если это не удалось и водяная стена обрушивается на сурфиста, он, обхватив доску ногами и руками, быстро переверты­вается, так сказать, вверх дном, прикрываясь доской от рухнувшей массы воды. Главное - проскочить прибой. Следующая задача - поймать волну. Волны, как известно, неодинаковой величины. Сурфист ждет, восседая на своем снаряде, повернувшись вполоборота к волнам. Вот «девя­тый вал». Теперь надо работать. Ладонями, ладонями гре­сти, грести к берегу. Необходимо набрать скорость, рав­ную скорости волны, иначе не попадешь на ее склон. Скорость набрана. Волна оседлана. Начинается скольже­ние, которое будет продолжаться, пока живет данная вол­на. Сурфист вскакивает на ноги и балансирует руками. Это уже почти полет. Сзади над головой его навис белый гребень бегущей волны, под ногами—неустойчивая, колы­шущаяся пучина. Скорость нарастает. Можно изменить направление полета, можно завернуть назад и остановить­ся, но тогда надо принять на себя удар всей толщи прибоя. Со стороны катание на сурфе очень напоминает слалом. И трудно сказать, какое зрелище более захватывающее и какое катание более опасно. Самое точное определение любителей этого вида спорта—бегущие по волнам. Как и при спуске с горы, спуск с прибоя не всегда оканчивается благополучно. Потеряв равновесие, катальщик прыгает в воду. Сурфа взлетает в воздух. На обоих наваливается тяжелая масса прибоя. Встретиться они смогут лишь у берега при условии, что туда донесет не только доску, но и пловца.

Описывать катание на досках так же трудно, как и лыжный спуск с горного склона. Это надо испытать само­му или, на худой конец, видеть.

Мальчишки катаются часами. До посинения. Как и у горнолыжников, у них своя форма одежды—в данном слу­чае так называемые бермуды—узкие, длинные, почти до колен, трусы из ярко окрашенной ткани. Иногда надевает­ся рубашка (для тепла).

История открытия Бразилии.

Португалия. Лиссабон. Март 1500 года.

Проводы эскадры были торжественными. На прощаль­ном обеде присутствовал весь цвет португальского двора. Во главе стола восседал король Мануэл I Счастливый. По правую руку от него - главнокомандующий эскадрой («капитан-мор») тридцатидевятилетний Педро Альварес Кабрал де Бельмоте, отпрыск старинной фамилии, проте­же Васко да Гама.

Официальной задачей экспедиции объявлялось исследо­вание африканских берегов и установление торговых отно­шений с Индией («подлинной, полуденной» в отличие от «западной, колумбовой»), прямой морской путь куда про­ложил два года назад великий Васко да Гама.

Всего в плавание отправлялось около полутора тысяч человек. В десять раз больше, чем у Васко да Гама!

Португальские корабли следовали южным курсом, а течением их сносило на запад, пока не появилась земля. Земле этой было дано имя—остров Вера-Круз.

Донесение Кабрала об открытии острова Вера-Круз было доставлено в Лиссабон капитаном Гаспаром де Ле-муш. А для обследо­вания новых земель в мае 1501 года была снаряжена эскад­ра в составе трех кораблей. В числе участников этой экспедиции находился Америго Веспуччи. Именно это плавание и принесло ему мировую известность открывателя Нового Света.

Корабли без особых приключений пересекли океан и стали продвигаться вдоль острова Вера-Круз. Проходили недели, потом месяцы, а берег все тянулся к югу. Были открыты и окрещены десятки новых островов; заливов, гор. Кончился 1501 год. Утро нового 1502 года застало мореплавателей у подножия скалы, удивительно похожей на гигантскую сахарную голову, блестевшую под ослепи­тельными лучами летнего январского солнца. Но не стран­ная форма скалы приковала к себе взгляды португальцев, а узкий, километра полтора шириной, пролив, за которым, насколько хватало глаз, простирался необозримый водный простор. Так была открыта бухта Гуанабара, легкомыс­ленно окрещенная Январской Рекой—Рио-де-Жанейро. Впрочем, так ли уж легкомысленно?