Происходит подрыв основных источников финансирования инвестиций. Падение доходов населения привело к резкому сжатию нормы сбережений, накопления предприятий упали как в силу сокращения их доходов, так и в силу обесценения амортизационных отчислений, а о бюджетном финансирова­нии капиталовложений и говорить нечего.

Уровень рентабельности предприятий совершенно недоста­точен как для обеспечения финансирования инвестиционных проектов за счет собственных средств предприятий или заем­ных средств, так и для обеспечения безубыточности осуществ­ляемых инвестиционных проектов. По экспертным оценкам, даже для сравнительно небольших и быстроокупаемых проек­тов (около 12 месяцев) в большинстве промышленных отрас­лей норма прибыли по этим инвестиционным проектам долж­на обеспечиваться на уровне в 2—5 раз выше, чем средняя фактическая рентабельность по этим отраслям.7 Эффективность инвестиций, наталкиваю­щихся на такого рода препятствия, стремительно падает. Только за 1991—1992 гг. ввод основных фондов на рубль ка­питальных вложений сократился в 4 раза. Если учесть, что за тот же период объем капиталовложений сократился примерно вдвое, это означает, что ввод основных фондов упал в 6 раз!

Данные показывают, что по эффективности капитальных вложений предприятия разделяются на три группы. В первую очередь входят

6. Тимошина Т.М. «Экономическая история России» - М., 2000г.

7. Там же.

государственные, акционерные и арендные предприятия (25 руб. ввода основных фондов на 100 руб. ин­вестиций). Похоже, что предположение, согласно которому перевод госпредприятия на статус АО является чисто фор­мальным актом, не так уж далеко от действительности. Во вторую группу, с несколько большей эффективностью капи­тальных вложений, входят хозяйственные товарищества и предпринимательские объединения (33—36 руб.). А в третью, с наибольшей эффективностью капитальных вложений (40 руб.) вошли коллективные предприятия и кооперативы.8

Конечно, кооперативы и хозяйственные товарищества, как правило (хотя и не всегда), относятся к мелким и средним предприятиям). Кроме того, они сосредоточены в основном в торговле, общественном питании, сфере услуг, легкой и пище­вой промышленности, где условия окупаемости инвестиций не­сравненно более благоприятны, нежели в других отраслях. Довольно велика доля мелких и средних предприятий и среди коллективных предприятий, хотя в коллективной собственно­сти находится, например, немало крупных машиностроитель­ных заводов. Так что различия в эффективности капитальных вложений с большой долей вероятности могут быть отнесены в значительной мере на различия в отраслевой принадлежно­сти этих групп предприятий, и в меньшей мере — на различия в форме собственности и организационно-правовой форме. Косвенно это подтверждается практически одинаковым уров­нем эффективности государственных и акционерных пред­приятий, поскольку последние — всего лишь продукт органи­зационно-правового преобразования первых, а вот отраслевых различий между ними, по-видимому, нет.

Но может быть различия в инвестировании проявятся более отчетливо, если мы обратимся к данным о капиталовложениях различных групп предприятий внутри одной и той же отрасли?

8. «Экономика переходного периода» под ред. Радаева В.В. – М., 1995г.

Обследование предприятий торговли показало, что только 8% частных и 20% муниципальных магазинов в первом полу­годии 1993 года проводили отчисление средств на развитие и совершенствование производства (Экономика и жизнь, 1993, № 40, с. 1). Данные явно не в пользу приватизации. Что же касается изменений в качестве торгового обслуживания, то никаких данных, свидетельствующих о каких-либо различиях по этому показателю между приватизированными и не прива­тизированными торговыми предприятиями, обнаружить пока невозможно — ни в статистике, ни в средствах массовой ин­формации, ни путем других наблюдений.

Итак, в сложившихся экономических условиях приватиза­ция не в состоянии оказать какое-либо существенное воздейст­вие на мобилизацию инвестиционных ресурсов и тем самым содействовать прогрессивным структурным сдвигам в эконо­мике. Можно однако, предположить, что приватизация спо­собна стимулировать приспособление к рынку в краткосроч­ном аспекте — путем изменения и обновления ассортимента продукции, освоения новых рынков, переориентации хозяйст­венных связей.

В 1992 году происходившие в экономике структурные сдвиги носили явно негативный характер. Резко (почти вдвое) сократился удельный вес легкой и пищевой промышленности; вырос удельный вес топливно-энергетического комплекса; со­кращение на 65% производства военной продукции сопровож­далось также падением производства гражданской продукции на оборонных предприятиях; существенно более быстрыми, чем средние, темпами сокращалось производство высокотехно­логической продукции во всех отраслях; оказание услуг на­селению сокращалось быстрее, чем производство потребитель­ских товаров; падала доля расходов на научные исследования и разработки в валовом внутреннем продукте, сокращался удельный вес занятых в науке и научном обслуживании.

В 1993 году произошло усиление интенсивности структур­ных сдвигов, они стали осуществляться более быстрыми тем­пами, чем в 1992 году, но вряд ли их можно характеризовать как прогрессивные. Правда, в первой половине 1993 года, как реакция на инфляционную «накачку» экономики в конце 1992 года, произошел некоторый рост удельного веса легкой и пищевой промышленности, но политика «финансовой стабили­зации» быстро свела эту тенденцию на нет.

Таким образом, говорить о том, что структура российской экономики становится более «легкой», не приходится. Правда, спросовые ограничения, ударив по производству промежуточ­ной продукции (оборудование и конструкционные материалы), поставили теперь под удар производство топлива и сырья, как вследствие невозможности закупать и оплачивать их в прежних объемах, так и вследствие физического сокращения поставок в добывающие отрасли необходимых для поддержа­ния добычи средств производства.

Негативные структурные сдвиги произошли и в потребле­нии населения. В целом за период радикальных реформ вы­росла доля продовольственных товаров в потреблении, а в структуре потребления продовольствия выросло потребление хлебопродуктов, картофеля и сахара — но не настолько, что­бы компенсировать сокращение потребления продуктов, со­держащих животный белок (мясо, рыба, молокопродукты) фруктов и овощей.

Таким образом, можно сделать вывод, что приватизация государственных предприятий, во всяком случае, не смогла воспрепятствовать развитию негативных структурных сдвигов в экономике России.

Таким образом, можно сказать, что «номенклатурная приватизация, во-первых, не смогла создать существенных аль­тернатив для предотвращения спада реальных доходов граж­дан; во-вторых, вызвала падение и без того не высокой мотивации труда у подавляющего большинства граждан (за иск­лючением занятых в узкой сфере собственно коммерческой, преимущественно посреднической деятельности), ибо боль­шинство работников так и осталось отчуждено от собственно­сти; в-третьих, приватизация резко усилила социальную диф­ференциацию населения, усилила угрозу массовой безработи­цы (Россия) или резко увеличила последнюю (Польша); спо­собствовала люмпенизации широких масс населения, особенно вследствие приватизации жилья и его распродажи в условиях обнищания социальными группами, находящимися на уровне ниже прожиточного минимума (в РФ это 1/3 населения).