Домашние завещания, составляемые без участия нотариуса, в силу своего характера были обставлены законодателем более строгими формальными требованиями.

Как уже говорилось выше, для удостоверения подлинности домашнего завещания требовались подписи трех, а в некоторых случаях двух свидетелей. О том, кто не мог быть свидетелями уже упоминалось.

Свидетели своими подписями удостоверяли:

а) подлинность воли (т.е. лицо, предъявившее им завещание являлось тем самым лицом, которым завещание было сделано и подписано);

б) сознательность воли (при предъявлении свидетелям завещания в здравом уме и твердой памяти). (т. X ч.1 ст. 1050 Свода)

Таким образом, хотя закон прямо об этом не говорил, допустимо было, что содержание завещания свидетелям могло быть и неизвестно.

Если завещание было написано не самими завещателем, а другим лицом, то помимо подписи завещателя требовалась подпись того, кто писал завещание (переписчика), а если завещатель был неграмотным, то и подпись того лица, которое за него подписалось (рукоприкладчик). Соединение в одном лице переписчика, рукоприкладчика и свидетеля не допускалось (т. X ч.1 ст. 1048 Свода). Завещания без подписи переписчика не принимались к утверждению. Исключение составлял случай явки в суд самого переписчика (т. X ч.1 ст. 1049 Свода).

Домашнее завещание не должно было быть написано на отрывках листа или клочках бумаги – только целый лист любого формата, пусть бы даже он состоял из двух половинок (т. X ч.1 ст. 1045 Свода). Домашние завещания, написанные на нескольких листах не рукой завещателя, скреплялись подписями завещателя и рукоприкладчика на каждом листе (т. X ч.1 ст. 1035 Свода). Закон не оговаривал способ написания завещания, в том числе не было препятствий к использованию пишущей машинки. Выбор языка был предоставлен на усмотрение завещателя. Описей, подчистки и поправки должны были быть оговорены в подписи завещателя.

Домашние завещателя после его составления могли храниться у самого завещателя, у другого лица, а также могли быть переданы на хранение органу публичной власти, чаще всего нотариусу. Последний выдавал расписку в получении завещания на хранения на хранение или составлял нотариальный акт о принятии документа.

Помимо указанных общих форм завещаний Русское дореволюционное наследственное законодательство допускало и особые формы завещаний:

1. Военно-походные завещания, которые допускались в период нахождения войск в походе за границей для военных чиновников и лиц, служащих в армии. Эти завещания составлялись и заверялись в военно-походных канцеляриях и получали силу нотариальных (т. X ч.1 ст. 1071 Свода). С окончанием похода данные завещания не теряли своей силы и были действительными неограниченное время в дальнейшем.

2. Военно-морские завещания, составленные на военном или другом казенном судне во время похода и отдаваемые на хранение корабельному начальству. Эти завещания получали силу нотариальных (т. X ч.1 ст. 1072 Свода). Данное качество не получали завещания, сделанные даже и в период военных действий, но на кораблях торгового флота, не принадлежавших казне.

3. Госпитальные завещания допускались в военных (сухопутных и морских госпитальных) для лиц, состоящих на военной службе и находящихся на лечении. Эти завещания подписывались помимо завещателя госпитальным священником, дежурным врачом или ординатором и дежурным офицером. Вместо последних завещание могло подписываться смотрителем госпиталя (т. X ч.1 ст. 1081 Свода). Данному виду завещаний не присваивалось сила нотариальных (т. X ч.1 ст. 1035 Свода). Как справедливо замечает Г. Ф. Шершеневич, в данном случае мысль законодателя о выделении госпитальных завещаний в особую форму не совсем улавливается, поскольку фактически нет различий в порядке составления домашних завещаний в обычных лечебных учреждениях и госпитальных завещаний (в частности, обязательное наличие трех свидетелей, круг которых определен законодателем, в последнем случае)[14].

4. Заграничные завещания, допускавшие завещания, совершаемее русскими подданными за границей «по обряду той страны, где они будут писаны» (т. X ч.1 ст. 1077 Свода). Согласно этому определению допускались лишь письменные завещания, даже если законы другой страны допускали устные завещания. Для придания такому завещанию нотариальной силы требовалось зарегистрировать данное завещание в русской миссии или консульстве (т. X ч.1 ст. 1078 Свода).

5. Крестьянское завещание. Упрощенный порядок совершения данного вида завещаний состоял в том, что они совершались сельскими обывателями в волостном правлении, если стоимость завещаемого имущества не превышала 100 рублей. Завещательная воля объявлялась словесно самим завещателем в волостном правлении в присутствии его членов и двух свидетелей. После чего завещание записывалось в книгу сделок и договоров. На основании сходства дальнейшей процедуры (выписка из книги выдавалась завещателю и т.д.) с процедурой, совершаемой в отношении нотариальных завещаний, Г. Ф. Шершеневия делает вывод о том. что фактически крестьянским завещанием придавалась сила нотариальных.[15]

В отношении порядка отмены и изменения завещания, сложившегося к 1917 году, можно отметить следующее. Все завещания, как в целом, так и в отдельных частях, могли быть изменены по усмотрению завещателя и любые обязательства лица не менять сделанного завещания, не имели юридической силы (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Допускалось полная отмена первоначального завещания путем составления о том нотариального акта, а в особых случаях (нахождение завещателя в военном походе или в командировке) – путем письменного сообщения начальству (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Указание о полной замене первоначального завещания возможно было сделать и в новом завещании. Отмена завещания происходила и вследствие порчи или уничтожения завещания. Эти последствия наступали и в том случае, когда лицам, в пользу которых было составлено завещание, становилось известно его содержание. Последствия отчуждения вещи, являвшейся объектом завещанного распоряжения.

При наличии двух форм завещаний – публичной (нотариально) и домашней – и учитывая возможность существования нескольких завещаний, в которых последовательно выражалась воля лица, налицо были определенные коллизии, которые разрешались следующим образом. Если одно лицо составило несколько завещаний и все либо в нотариальной, либо в домашней форме, то в этом случае последующее завещание отменяло предыдущее. Если же были составлены завещания как в нотариальной, так и в домашней формах, то закон отдавал предпочтение первому, как внушаемому больше доверия. Нотариальное завещание не могло быть отменено домашним, а только таким же нотариальным, тогда как домашнее отменялось или изменялось как нотариальным, так и домашним. (т. X ч.1 ст. 1030 Свода).

В случае отмены самими завещателем позднейшего из нескольких завещаний, юридическую силу приобретало предшествующее. В случае уничтожения завещателем при жизни нотариального завещания, оставшееся домашнее восстанавливалось в своей силе. (т. X ч.1 ст. 1030 Свода).