О влиянии Ле Пле можно судить по следующему факту. Карл Цим­мерман, друг Питирима Сорокина по Миннесотскому университету (им принадлежит внушительный трактат по социологии села), в на­чале 30-х годов повторил бюджетные исследования, и, хотя результа­ты не полностью совпали с данными Ле Пле, ему удалось установить, что система сельской семьи в силу ее близости к «традиционной» ока­залась лучше адаптирована к эпохе Великой депрессии, чем урбанизи­рованная семья. Следует к этому добавить, что, по мнению видного американского социолога и историка семейных изменений Аллана Карлсона, Ле Пле явился родоначальником интеллектуальной традиции — Ле Пле — Карл Циммерман - Питирим Сорокин — Роберт Нисбет, — которая усматривает истоки любых разновидностей тоталитаризма в упадке семьи и которая переориентирует социальную науку с «индивидоцентризма» на семью как исходную «клеточку» социума, относя семейные изменения к важнейшему фактору социальной истории.

Э. Берджесс, определявший семью как «единство взаимодействую­щих личностей» и увидевший в крахе «традиционной» семьи не инсти­туциональный кризис семьи вообще, а лишь «усиление» эмоциональ­ных опор брака, и тем самым института супружества как автономного от семьи социального образования, стал лидером социально-психоло­гической перспективы в изучении семьи как микрогруппы.

Тезис Э. Берджесса о переходе семьи-института к супружескому партнерству и товариществу нельзя трактовать как переход от семьи-института к семье, переставшей быть социальным институтом. Речь идет об изменении в рамках семьи-института характера групповых взаимо­отношений между супругами и всеми членами семьи. Таким образом, Э. Берджесс говорит о смене типов семьи как малой группы внутри социального института семьи. В этом смысле можно сказать, что было угадано возникновение нового стиля семейных отношений, новое рас­пределение семейных ролей. Распространение семей с двумя работа­ющими родителями сопровождалось изменениями в числе детей, в брачности и разводимости. Поэтому Э. Берджесс как бы предвосхитил обособление супружества в качестве потенциально нового института, что становится реальностью лишь в условиях кризиса и краха семьи как социального института.

Расщепление прежнегоинституционального единства родительства - супружества - родства на автономные от семьи и друг от друга части действительно связано с разрушением семьи как таковой. Разумеется, можно (как это и делается сегодня) бесконечно расширять границы семейности и смягчать научные критерии семьи (конституирующие семью по эффективности выполнения социетальных функций рожде­ния и социализации детей), резервируя слово «семья» для обозначения «остатков, осколков» семейного образа жизни. И тогда супруги без детей, один родитель с ребенком, родная тетя с осиротевшим племян­ником, дедушка с внуком и т.п. могут зваться «семьей» в социальных науках, в том числе и в социологии семьи, давно уже перегруженной обиходными интерпретациями.

Во второй половине XX века в социологии семьи, благодаря ста­раниям Р. Хилла, направленным на создание системных теорий, учи­тывающих разные уровни изучаемого объекта, были предприняты по­пытки создания концептуально-терминологического аппарата, спо­собного органично соединить исследование семьи одновременно как института и малой группы.

Одна из них получила широкую известность и породила множество модификаций, в т.ч. и в области социологии семьи. Это — типология теорий американских социологов Г. Баррела и Г. Моргана, выделяю­щих четыре блока теорий в зависимости от ориентации субъективист­ского и объективистского планов и от радикального или умеренного характера преобразований социума (радикальный гуманизм, радикальный структурализм, интеракционизм, функционализм).

Ведущим направлением в социологическом исследовании семьи является символический интеракционизм— сегодня не возможно пред­ставить разработку основополагающего раздела — социализации детей — вне перспективы символического интеракционизма, независимо от того, признается этот вклад или отрицается. Не случайно в первом издан­ном на русском языке путеводителе по интеракционизму - книге «Со­циальная психология» американского социолога Тамоцу Шибутани (блестяще переведенной В. Б. Ольшанским) четыре главы посвяще­ны социализации личности, а обращения к воздействию семьи на фор­мирование личности детей являются постоянными.

2. Русская социология семьи

Предыстоки современной отечественной социологии семьи — в по­зитивистской школе, строящей социологию по образцу естествознания, и в субъективистской школе, требующей особого метода изучения при исследовании особого объекта — человеческой истории, где действуют люди, стремящиеся к достижению своих целей.

Мало кто из социологов прошлого не упоминал семью, пытаясь объяснить, как устроена общественная система. Но мало и тех, кто посвятил семье, браку, родству и связанным с ними отношениям спе­циальные работы. Очень известно имя Н. К. Михайлов­ского и его учение о семье и о возврате к простой кооперации, на но­вом витке истории, возврате к такому типу семьи, какой гарантирует благополучие и самостоятельность личности27.

Важно, что Н. К. Михайловский не идеализирует семью, она может с другими элементами среды накладывать оковы на личность, в эмбрио­нальном состоянии содержит все антагонизмы «сложной кооперации». Однако это не дает основания отвергнуть семью вообще как «патриар­хальщину», «борьба за индивидуальность» не исключает, а напротив, пред­полагает семью, которая, если и не порождает альтруизм, то и не проти­воречит ему.

Максим Максимович Ковалевский (1851—1916), выдающий­ся отечественный социолог, был в глазах Запада «символом русской на­уки в области социальных знаний». Профессор А. Мелле (Франция) на­звал его «великим социологом», и, безусловно, М. М. Ковалевский являлся ключевой фигурой в русской и зарубежной социологии. Он был лично знаком со многими научными светилами. Два его секретаря и ученика стали украшением русской науки - П. Сорокин и Н. Кондратьев, полу­чили известность его последователи К. Тахтарев, Г. Гурвич, Н. Тимашев.

М. М. Ковалевский внес большой вклад в разработку генетической социологии, отказывающейся искать единый, универсальный фактор ис­тории и анализирующей взаимодействие и взаимовлияние социальных феноменов. Генетическая социология рассматривает все многообразие данных сквозь призму исходных элементов общества. В этом русле ана­лиза генезиса институтов и общностей находится исследование происхож­дения и развития семьи, рода, племени. В 1895 г. вышла в свет классичес­кая работа М. М. Ковалевского «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», где показано, что нельзя смотреть на любое истори­ческое явление как на уравнение с одним неизвестным, что семью нельзя понять через один какой-либо фактор. Следует учитывать физиологичес­кую, психологическую, экономическую, социальную и пр. стороны, в частности, важно изучить солидарность и способность к самопожертво­ванию малых семей, появляющихся после распада больших домохозяйств, «семья — великая школа альтруизма, которая спасет мир .».