При подготовке к международным конференциям последних лет войны правящие круги США, учитывая невозможность изоляции Советского Союза от решения проблем на Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии, пытались организовать дело так, чтобы СССР принимал лишь формальное участие в организации послевоенного устройства на Тихом океане и не мешал в проведении экспансио­нистской политики. На Ялтинской конференции президент США не пошел дальше предложений об опеке над Кореей. Осторожность Ф.Рузвельта во многом объяснялась теми тенденциями и принципами сотрудничества с Советским Союзом, которым в важнейших вопросах внешней политики предпочитал следовать президент. На Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) впервые на уровне меж­дународной встречи было выражено отношение .великих держав к проблеме опеки над территориями. Предполагалось, что эта сис­тема должна будет относиться к а) существующим мандатам Лиги Наций; б) территориям, которые должны быть отобраны у врага в результате второй мировой войны; в) другим территориям, которые могли быть добровольно поставлены под опеку.128

Выступавшие за аннексию в конгрессе почувствовали себя весьма задетыми, когда узнали, что представители основных пяти держав договорились о встрече накануне конференции в Сан-Франциско с целью предварительно обсудить проблемы послево­енной опеки. Эти силы воспользовались своим влиянием в кон­грессе и в армии: предложениям госдепартамента по организации системы послевоенной опеки был организован бойкот, а предва­рительная в США встреча сорвана. Английские представители, прибывшие в Вашингтон с намерением принять участие в консуль­тациях накануне Сан-Франциско по поводу послевоенной системы опеки были разочарованы, - американские политики решили изба­вить своих союзников от предварительных консультаций, сослав­шись при этом на отсутствие необходимых указаний от президента. До открытия конференции в Сан-Франциско США предпочитали со­хранять свои предложения по опеке вне официальных перегово­ров.

Претворению в жизнь американских проектов опеки мешала, а к концу войны в еще большей степени, боязнь империалистов на­растающей волны национально-освободительного движения. Как, в Вашингтоне, так и в Лондоне пытались как-то сгладить американо-английские расхождения по проблемам опеки. Тенденции к компромиссу с державами Запада во внешней политике США стали весьма заметными во время международных конференций союзни­ков конца войны. На конференции в Сан-Франциско 5 мая 1945 го­да американская делегация выступила с проектом главы, посвя­щенной международной опеке, где, конечно, были успешно забы­ты обещания США 1943 года даровать колониальным народам "не­зависимость".

В 1943 г., когда еще не был окончательно предрешен конец войны и в официальных внешнеполитических декларациях США преобладали "антиколониалистские" тенденции, американский проект, декларации Объединенных Наций провозгласил долгом и целью Объединенных Наций подготовить народы колониальных стран к тому, чтобы они были способны получить статут нацио­нальной независимости .". К концу же войны, когда инициаторы внешней политики США по многим международным проблемам все больше склонялась к компромиссу с колониальными держа­вами Запада, в американском планировании стала преобладать другая тенденция использования опеки: в США стали рассматри­вать этот международный институт в основном не как средство вы­теснения своих европейских конкурентов из Азии, а в качестве своевременной и наиболее удобной ширмы для подавления нацио­нально-освободительных движений и прикрытия своих колониаль­ных захватов на Тихом океане.

На конференции в Сан-Франциско авторы выдвинутых проек­тов по опеке США, Англии, Франции, Австралии и Гоминдана не видели нужды быть последовательными, всячески старались обой­ти молчанием принцип самоопределения и необходимость дости­жения народами независимости в качестве конечной цели новой системы. Новые американские предложения в отличие от предло­жений 1943 г. не содержали и намека на "статут национальной не­зависимости". Это, конечно, не означало, что все англо­американские расхождения были устранены. Английские политики, когда дело касалось интересов британской империи, становились на редкость дальновидными; они понимали, что хотя и вычеркнуты из проектов формулировки, вызывающие бешеную злобу сторонни­ков колониальных империй Запада, опасность со стороны их глав­ного конкурента - США нисколько не уменьшается, тем более, что в любых американских проектах находились все новые и новые ла­зейки для претворения в жизнь в еще более широких масштабах принципа "равных возможностей", "открытых дверей". Не могли англичане принять со спокойной душой и новые проекты США, вы­двигавшие тезис о стратегических территориях. Этот тезис являет­ся итогом долгих раздумий американских политических мыслите­лей над тем, как юридически обосновать предполагаемый захват Соединенными Штатами тихоокеанских островов. Формулировка о т.н. стратегических территориях не могла быть безоговорочно при­нята державами, известными своей старой приверженностью клас­сическому колониализму. Англичане понимали: на этот раз будет чрезвычайно трудно, далее невозможно накинуть очередное по­крывало невинности на свою колониальную политику, ибо обшир­ные территории английской империи нельзя было зачислить в кате­горию стратегических. Форин Оффис предложил своей делегации подчеркнуть на конференции бесполезность попыток провести чет­кую границу между территориями, имеющими стратегическое зна­чение и не имеющими такового.

Французская буржуазия также как и английская считала бы для себя непростительной роскошью уход из тихоокеанских владений; даже перед лицом постоянного давления и угроз. Твердое желание Франции не уступать своему могущественному союзнику подтвердил и де Голль. За день до того как в токийской бухте был подписан акт о капитуляции де Голль на своей пресс-конференции говорил: "В настоящее время США используют морскую базу в Ну-мее, которую мы передали в распоряжение союзников на время войны даже при отсутствии настойчивых требований с их стороны. Очевидно, что это временное соглашение, которое не может быть постоянным, ибо Франция обладает бесспорным суверенитетом над этими территориями .

Американские планы ликвидации французской колониальной империи наталкивались на упорное сопротивление европейской буржуазии. Лидеры европейского колониализма смотрели на воен­ные действия с точки зрения возможности своего возвращения в Азию. Генерал Ведемейер, верховный главнокомандующий воо­руженными силами США в Китае, сообщал 15 ноября 1944 года свои наблюдения в Вашингтон: колониальные интересы Англии, Франции, Голландии объясняют интенсивные усилия этих держав, направленные на восстановление их предвоенных политических и экономических позиций на Дальнем Востоке.130 Американские на­блюдатели видели, как активизировала свою деятельность специ­альная французская миссия в Индии, готовая в любую минуту пе­ребраться на территорию Индокитая. Планы французской буржуа­зии, направленные на возвращение своих колониальных владений покоились на англо-французской общности колониальных интере­сов. Колониальные интересы Великобритании стали в свою оче­редь одной из важнейших движущих сил английского внешнеполи­тического курса, направленного на спасение колониальных импе­рий Запада, в том числе и Франции. Англия открыто благоприятствовала французскому участию в войне на Тихом океане, ее поли­тики подыскивали необходимые предлоги для участия французов в войне на Тихом океане, наконец, просили у американцев одобрить участие французов в освобождении Индокитая. И если у англичан приближенные де Голля находили взаимопонимание, то в США на французских представителей смотрели в основном как на надоед­ливых бедных родственников, которые могут доставить единст­венное удовольствие окружающим - избавить от своего присутст­вия. Это, в конце концов, уяснили многие из его соотечественни­ков. Осенью 1944 г. французская военная миссия, во главе которой стоял генерал Блезо, появилась на Цейлоне. В Вашингтон посту­пили известия о намерении французов добиваться от американцев официального признания своей деятельности и равноправия с дру­гими миссиями при командовании в Юго-Восточной Азии. Точка зрения президента, не считавшего Францию "перворазрядной державой", подкреплялась и делами американского правительства. в меморандуме военно-морскому министру Форрестолу (17 ноября 1944 г.) Рузвельт категорически отмечал: никакое одобрение со стороны американцев но должно иметь место в отношении аккре­дитования любой французской миссии при командовании района Юго-Восточной Азии и что никакие военные или гражданские пред­ставители США не должны быть уполномоченными принимать ре­шения по политическим вопросам с французской миссией или с кем-либо другим. Французским военным приходилось мужественно преодолеть горькое чувство унижения и обивать пороги правитель­ственных учреждений Вашингтона. Адмирал Фенард - глава фран­цузской военно-морской миссии в США - обратился 19 сентября 1944 года к адмиралу Кингу с письмом. Он пытался убедить своего американского союзника в необходимости обеспечить участие французского флота в войне с Японией.131 Однако адмирал Фенард взял на себя непосильную задачу. В Вашингтоне не раз воз­вращались к проблемам будущего устройства на Тихом океане. Ко­гда в марте 1945 г. за одним столом встретились Рузвельт, Хэрли и Ведемейер, вновь обнаружились опасения относительно возрожде­ния колониальных империй Запада. Хэрли хорошо осведомленный в делах мировой политики, напоминал, что французы, англичане, голландцы кооперируются с целью предотвращения установления опеки Объединенных Наций для Индокитая; его наблюдения при­водили к парадоксальному выводу: союзники надеялись исполь­зовать ленд-лиз и людские ресурсы США для восстановления своего имперского контроля в Азии. Иными словами проповедники американского "антиколониализма" становились жертвой политики правительства США.