Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь:

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверюшку.[25]

Такой эпизод не поколебал, однако, доверия императорской четы к Филиппу, который продолжал в глазах их быть превосходным и вдохновенным человеком. Самое сокровенное желание оставалось неизменным – рождение сына. Через год счастье сбылось.

Алексей Николаевич появился на свет, когда Россия вела войну на далеком востоке, войну, не принесшую славу. Почему она случилась, и почему она именно так случилась? Об этом всегда много размышляли, а оценки, как уж давно повелось, делались прямо полярные. Одни уверяли, что это безумная и абсурдная авантюра, в которую правящие круги втянулись, преследуя агрессивные имперские цели. Другие же считали, что России навязали войну ее враги и недоброжелатели. Царь тоже так считал и не сомневался, что его долг – поднять перчатку, брошенную империи, и достойно ответить на вражеский выпад. В любом случае говорить о том печальном событии отечественной истории надо лишь с учетом реальных обстоятельств, глобальной расставки сил мировых держав, что и определяло имперскую политику России.

Еще до времен Петра I, с 1712 года, Россия именовалась империей. Термин «империя» происходит от латинского слова «imperium», обозначающий собственно власть. В европейской политической культуре XIX – XX веков этим понятием определялись крупные, главным образом монархические государственные образования, возникшие в результате подчинения различных территорий за пределами исконной метрополии. Такими государствами были Британская империя, Французская империя, Германская империя и некоторые другие.

Имперская судьба России носила немало специфических черт и во многом принципиально отличалась от истории Англии и Франции. У России никогда не было метрополии как таковой; исторический центр был, а метрополии не было. Российская территориальная экспансия носила главным образом стратегический характер, диктовалась потребностями военной безопасности и государственной стабильности.

Николай II в вопросах внешней политики был чрезвычайно чувствителен ко всему, что хоть как-то задевало имперский престиж России. Политика мирного сосуществования была близка и понятна Николаю II, она отвечала его внутренним убеждениям и соответствовала ориентирам, унаследованным от императора Александра III. Но время такой политики еще не пришло.

К концу XIX века главным узлом международных противоречий для России стал Дальний Восток и важнейшим направлением внешнеполитической деятельности – отношения с Японией. Русское правительство осознавало возможность военного столкновения, но не стремилось к нему.

Ночью 26 января 1904 года 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну России. Вероломство Японии вызвало бурю возмущения в России. России была навязана война, которой она не хотела, но которая явилась логическим следствием имперской политики. Она продолжалась полтора года и оказалась бесславной для страны. Главными причинами являлись: незавершенность военно-стратегической подготовки вооруженных сил, значительная удаленность театра военных действий от главных центров армии и управления и чрезвычайная ограниченность сети коммуникационных связей. Бесперспективность войны со всей определенностью проявилась уже к концу 1904 года. Эта ситуация способствовала усилению антиправительственной агитации и критических настроений. Власть находилась в состоянии оцепенения; никто не мог предположить, что война, которая по всем предварительным предположениям должна была быть непродолжительной, так надолго затянется. К концу 1905 года стало очевидным, что возможность изменения военной ситуации существует лишь в отдаленном будущем, а в ближайшей перспективе надлежит незамедлительно приступить к мирному разрешению конфликта.

Япония заняла первоначально в Портсмуте жесткую позицию, потребовав в ультимативной форме от России полного ухода из Кореи и Манчжурии, передачи российского дальневосточного флота, выплаты контрибуции и согласие на аннексию Сахалина. Русской делегации удалось в итоге добиться почти невозможного: удачного завершения трудных переговоров с благоприятным результатом. 23 августа стороны заключили соглашение. В соответствии с ним, Россия уступала Японии арендные права на территории в Южной Манчжурии, половину Сахалина, признавала Корею сферой японских интересов. Портсмутские договоренности стали несомненным успехом России, ее дипломатии. Они во многом находили на соглашение равноправных партнеров, а не на договор, заключенный после не удачной войны.

Осенью того же года в России развернулись бурные политические события, не имевшие аналогов в прошлом. Вторая половина 1905 года – время наивысшего подъема того, что одни называли первой русской революцией, а другие – хаосом и анархией.

Отсчет хронологии этого «политического землетрясения» ведется от воскресенья 9 января 1905 года, когда в Петербурге состоялось многотысячное шествие рабочих к Зимнему дворцу, закончившиеся трагически. Тот день получил название Кровавого воскресенья и навсегда остался в летописи отечества днем скорби. В центре драмы оказался уроженец Полтавской губернии священник Г.А. Гапон – личность во многих отношениях темная. Обладая даром слова и убеждения, он занял заметное место в рабочей среде Петербурга, организовав и возглавив в 1904 году легальную общественную организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Собирались тысячи рабочих в специальных помещениях, клубах или чайных. Постоянно перед ними выступал Георгий Гапон, страстно клеймивший хищников-хозяев, рисовавший проникновенные картинки общественные несправедливости, что вызвало живой отклик у слушателей. «Батюшка» быстро прослыл радетелем за «народное дело».

Трудно точно установить, когда именно возникла идея идти к царю и просить у него «правды и защиты», но уже в декабре 1904 года она широко обсуждалась на собраниях. Вспыхнувшая в начале января 1905 года на крупнейшем предприятии Петербурга – Путиловском заводе стачка ускорила ход дел, и рабочие почти единогласно приняли решение идти к царю с петицией.

Однако с полным перечнем самих требований рабочие в массе своей ознакомлены не были; он был составлен небольшой «группой уполномоченных» под председательством Гапона. Рабочие лишь знали, что они идут к царю просить «помощи трудовому люду». Между тем, петиция содержала ряд политических требований, причем некоторые затрагивали основы государственного устройства и носили откровенно провокационный характер. В их числе: созыв «народного представительства», полная политическая свобода, «передача земли народу».

Знал ли сам Гапон и кучка его приспешников, что выдвигаемые требования, заведомо невыполнимые, что сам акт «народного шествия» может привести к непредсказуемым результатам? Да, безусловно, знал и надеялся как раз на это. Составители петиции не только выдвигали перечень требований, но и желали, что бы царь тут же перед толпой «поклялся выполнить их», что было совершенно невероятно.