В византийском средневековом богословии человеческое время рассматривалось диалектически. «Вечность…временна и время вечно1», - писал Иоанн Контакузин в «Диалоге с иудеем». Как это можно понять? Вечность существует, время – субъективная иллюзия. Это означает, что временной может быть только сама вечность. Прошлое, настоящее или будущее – время иллюзорно. Августин Блаженный писал: «…в сущности нет ничего непонятнее и сокровеннее2», чем время.

По отношению к античному наследию в то время прослеживались две тенденции. В «Апостольских посланиях» и «Речи против язычников» Афанасий Александрийский выступает с нигилистическим отрицанием произведений «внешних» (по отношению к христианству) античных мыслителей. С другой стороны, Климент Александрийский, Василий Кесарийский, Ориген и другие считали, что античная культура может рассматриваться в контексте библейского толкования всемирной истории человечества. Исидор Севильский (570-636 гг), вслед за Августином, описывает всемирную историю в «Этимологии» в виде смены шести эпох: 1) От Адама до Ноя; 2) От Ноя до Авраама; 3) От Авраама до Давида; 4) От Давида до вавилонского пленения; 5) От вавилонского пленения до воплощения Слова; 6) От воплощения Слова до конца мира.

На русскую философию также во многом повлиял неоплатонизм. Древнерусская литература была тесно связана с литературой болгарской. Благодаря этому на Руси широкое распространение получили славянские

_

1 Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. – М., 1998. С. 309.

2 Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. – М., 1998. С. 310.

переводы византийских хроник. С XI века в Киевской Руси были известны перевод «Хроники» Георгия Амартола, составленной в IХ веке и продолженной изложением событий до 948 года в Х веке, «Хроники» Иоанна Малалы, антиохийского клирика, жившего в 491 – 578 гг. Эти произведения использовались в древнерусских летописях как непосредственно, так и через древнерусскую компиляцию, составленную в XI веке – «Хронограф по великому изложению». Хроники являлись своего рода соединующим звеном Руси с другим миром. Распространялось также много мифов, где герои описывались в концепции библейской истории (например, Геракл был современником Иакова).

Основным историческим жанром на Руси являлись летописи, однако, а не хроники (хронографы). Разница между ними в том, что летописи велись по годам, а хроники по царствованиям. Эта разница, на первый взгляд кажущаяся не большой, в действительности огромна, потому что это два отличных друг от друга акцента в восприятии истории и времени в рамках христианской концепции. В XVI веке в России полностью господствуют хроники, сменив практически в «одночасье» летописи. Это было вызвано необходимостью изменения представления о философском содержании истории.

Все произведения древнерусской литературы православны, и главной их функцией является функция «внелитературная», поучительная, назидательная. Насчёт летописей на первый взгляд возникает вопрос о том, считать ли их светским жанром, ведь описываются в основном факты из мирской жизни, или церковным, ибо писались они в монастырях, и авторами были большей частью монахи.

В этом вопросе может помочь разобраться обращение к идее о последних временах мира сего, о чём повествует «Апокалипсис» или «Откровение» Иоанна Богослова. В частности, там говорится следующее:

«И видехъ престолъ великъ белъ и Седящего на немъ, ему же отъ лица бежа в небо и земля и место не обретеся имъ. И видехъ мертвеца малыа и великия стояща предъ Богомъ, и книги разгнушася и ина книга отверзеся, яже есть животная, и судъ приаша мертвецы отъ написанныхъ въ книгахъ по деломъ ихъ» (Гл. 20; 11-12). «Иная» книга – «книга жизни», куда вписаны души праведных, удостоенных вечной жизни на небесах. То есть, на Страшном суде присутствуют два разных типа книг. Это книга жизни и другой тип – книги, в которые внесены земные деяния христиан для суда по ним. Такие книги названы также в одном из тропарей «совестными».

Видимо, роль «совестных» книг в Древней Руси возлагалась на летописи, на что указывает идейное их содержание. Подтверждением этому может быть также то, что в обязательном порядке летописи говорят о кончине князей и святителей, не отмечая даты рождения.

В состав Лаврентьевского летописного свода входит «Послание» Владимира Мономаха, представляющее собой заключительную часть трёхсоставного «Поучения детям», адресованное Олегу Святославичу, князю Черниговскому, к которому он обращается как к убийце своего сына Изяслава. Основной посыл этого произведения таков: будучи тленными, следует думать не столько о сегодняшнем дне, сколько о грядущем Страшном суде, быть прощённым на котором можно лишь благодаря прощению ближних своих, покаянию и смирению. Сам Мономах не осуждает Олега Святославича, но призывает его к раскаянию, ратует за прекращение междоусобной вражды. В том, что случилось с сыном, он видит волю Бога: «Суд от Бога ему пришёл, а не от тебя». Он пишет: «А мы – что представляем? Люди грешные и лукавые! Сегодня живы, поутру мертвы; сегодня в славе и почёте, а завтра в могиле позабыты . Посмотри, брат, на отцев наших: что они взяли (с собой) или чем опорочены? Только то или тем, что они сотворили для души своей». Мономах, написавший это в преклонном возрасте, каялся перед своими братьями и призывал их к покаянию. Исторические факты показывают, что всю свою жизнь сам он строил по христианским заповедям, добившись власти смирением. Власть князя воспринималась в то время как священная обязанность оберегать свой народ, нести за него ответственность перед Всевышним. «Поучение» предназначалось не для широкой публики (никогда не переписывалось и не читалось отдельно), написано было даже не столько брату, сколько Высшему Судье на Страшном суде, перед которым Мономах сам без обличителей обличался, надеясь, что по его деяниям его и будут судить (или, хотя бы, как-то зачтётся его оправдательное слово). Исходя из такого понимания цели написания данного произведения, становится ясным, почему оно оказалось включённым в летописный список – «совестную книгу».

У летописей были свои определённые критерии к отбору фиксирования фактов истории, они запечатлевали не только случившееся по воле Божьей без человеческого участия, а именно сделанное волею людей. Сообщается большей частью о неправедных делах князей, однако включены бывают и «Жития» святых, что может трактоваться как пример поведения христианина. Порицая зло как таковое, летописец, однако, не должен забывать заповедь «не судите, да не судимы будете». Грех осуждения и мнения был недопустим для монахов, писавших летописи, лишённые субъективности. Многие летописи (в отличие от западных хроник) анонимны, причём распространено было самоуничижение летописца в начале рукописи, ибо берёт он на себя ответственность за изложение событий не из собственных интересов, а во имя общей идеи летописания, которая превыше всего. Монах пишет по послушанию, а «послушание паче молитвы».