Профессор В. Трушков в своей статье «Становление России в зеркале политической культуры»[56] рассматривает проблемы развития политической культуры с помощью генезиса отечественной политической культуры.

По мнению В. Трушкова, разные исторические моменты воздействие разных факторов на политическую культуру не одинаково, но надо помнить и о глубинной народной памяти, но эмпирическим путем ее вычленить весьма трудно, однако ее влияние на формирование политическую культуру всегда чувствуется. Политическая культура по сути своей противоречива. Отечественная политическая культура на всех этапах своего становления и развития выступает самой яркой иллюстрацией противоречивости культуры, хотя исследователи, как правило, в силу своего субъективизма обычно подчеркивают приоритетность какой-то одной ее стороны, которая не всегда ведущей. В.Трушков, считает, что подобная однобокость в видении национальной политической культуры может быть легко преодолена путем обращения к истории культуры, к ее генезису.

Даже беглый обзор генезиса отечественной политической культуры может дать много информации о формировании нашей политической культуры, он может помочь разобраться в том, справедливо ли популярное представление об альтернативности и даже несовместимости России и Европы, Запада и Востока. Это проблема не столько историческая, сколько постоянно актуальная. В работах различных исследователей нередко можно встретить точку зрения, которая водится к тому, что Россия до конца своих дней обречена догонять более цивилизованную Европу. Сторонники этой концепции ссылаются не только на современность, но и на исторический путь, который прошла Россия. По словам В. Трушкова, «литературные рассуждения дополняются полуфольклорными историческими сюжетами про то, как великий князь Владимир Красное Солнышко, будучи однажды в подпитии, загнал своих смердов в Днепр, окрестил их (причем окрестил «неправильно»: надо было по-европейски, а он — по-восточному), и с тех пор Русь извечно мучается: сначала при варяжских князьях, потом при жестоком Иване Грозном, при неуемном Петре I, тащившем упирающийся народ в западную цивилизацию. И так до наших дней»[57].

За три четверти века до современных западников известный философ-эмигрант Г. Г. Шпет утверждал, что отечественная политическая культура, как и русская философия, не имеет ни прошлого, ни настоящего[58]. Еще раньше, в 60-х годах XIX вв. К. Д. Кавелин говорил: «Работая умственно разным господам поочередно, мы в действительности мало чему научились. Когда было нам учиться: мы были тогда идолопоклонниками! Учиться — значит узнавать и брать в толк; это предполагает известную самостоятельность, а мы лишь повторяли чужие речи, переводя их на наш язык»[59]. Но и это лишь повтор высказываний мыслителя первой половины XIX в. П.Я.Чаадаева: «Не то, чтобы в нашем собственном существе не крылись зачатки всяческого развития, но несомненно, что почин в нашем движении все еще принадлежит иноземным идеям и — прибавлю — принадлежал им искони . Я говорю не только о близких нам временах, но обо всем нашем движении на пространстве веков . Эта податливость чужим внушениям, эта готовность подчиняться идеям, навязанным извне . является, следовательно, существенной чертой нашего нрава, врожденной или приобретенной — это безразлично»[60].

Однако серьезные исследователи аргументировано доказывают, что отечественная культура шла обычно «в ногу» с «мировой цивилизацией»[61]. А Добросовестные, по словам В. Трушкова, зарубежные ученые также относятся к этому вопросу весьма осторожно. Они, например, вынуждены признавать, что история становления и государственности, и политической культуры России складывалась иначе, самобытнее.

Автор статьи также акцентирует внимание на тот факт, что Российская государственность, а значит и политическая культура, сформировалась еще до принятия христианства. Однако западные исследователи, а вслед за ними и многие отечественные, обычно обосновывают единство России и Европы, исходя из принадлежности той и другой к христианской культуре. Эта точка зрения также требует критического отношения. Трудно согласиться с голословными, хотя и распространенными утверждениями, будто и государственность, и культура России берут начало от акта христианизации. Как будто бы прежде была tabula rasa, на которой в 988 г. появились первые членораздельные письмена. Стоит отметить, что когда в 1988 г. в стране отмечалось 1000-летие крещения Руси, то самым распространенным было утверждение, что это был еще и 1000-летний юбилей отечественной государственности. Историки давно установили, что уже в VI в. н.э. у восточных славян, ареал расселения которых охватывал междуречье Днепра и Дона, существовали развитые государственные формы. Более того, тезис об извечном отстающем или догоняющем развитии России противоречит всем историческим данным. Можно смело утверждать, что до XIII в., то есть до татарского ига, Русь развивалась теми же историческими темпам, что и Западная Европа.

Итогом изначально одинаковых процессов в Западной Европе и России оказались качественно разные результаты. В Европе государство получило статус «ночного сторожа» при гражданском обществе. Другими словами, западноевропейская политическая культура отводит ему вторичную роль, место инструмента для обслуживания гражданского общества. Иная ситуация сложилась в России, где государство расширило сферу своего влияния настолько, что трудно найти область общественной жизни, в которой не чувствовалось бы влияние государства. Причем это одинаково справедливо для царства Ивана Грозного, для империи Петра I, Екатерины II или Николая II, для советской эпохи. Своеобразие формирования отечественной политической культуры имело место даже тогда, когда социально-политическое развитие России и Западной Европы в основном совпадало [62].

Подводя итоги данной главы, стоит обратиться к Е. В. Притчиной, которая говорит, что политическая культура России формировалась в условиях, которые заметно отличались и от западных и от восточных. Тем самым, в отечественной политической культуре отличные от остальных культур онтологические представления о сущности политики, власти и взаимоотношений государства и общества. Поэтому матрица Российской политической культуры не является ни восточной, ни западной. Ее главное отличие: фундаментальное противоречие между идеалами универсального государства как самоцели общественно-исторического развития и свободы, либерализма и консерватизма, торжеством государственности и стихийным анархизмом. Это противоречие по сути своей определило дискретное политической развитие России и характер модернизации[63].

Таким образом, проанализировав различные точки зрения на проблему факторов формирования отечественной политической культуры можно выделить следующие моменты: одним из главных политических факторов, повлиявшим на русскую политическую культуру является имперская идея, которую мы переняли от Византии. Она привела к установлению и почитанию деспотической власти, которую приравнивали к власти «отеческой», что, тем самым, повлекло за собой развитый патернализм, который тоже оказал влияние на формирование политической культуры. Из Византии наши предки «вписали» в русскую политическую культуру и идею своеобразного надэтнического космополитизма.