Являясь последовательницей византийской цивилизации, Рос­сия восприняла от нее не только православие, но и культуру, прежде всего имперскую идею, реализация которой привела к превращению страны в многоэтническую, разноязыкую империю. Удержать целост­ность такой огромной империи можно было только с помощью дес­потической власти, сильного централизованного государства. Пони­мание данного обстоятельства подводило к осознанию необходимос­ти подчинения власти и государству. При этом власть терпели, не принимая сердцем, что отражалось в негативном отношении населе­ния к ее представителям, особенно к чиновникам. Тем не менее, все­гда и особенно после развала СССР мощное централизованное госу­дарство в сознании многих людей воспринималось и воспринимается как основное историческое достижение русского народа и его союзни­ков.

Из Восточно-Римской империи массовым сознанием был воспри­нят и своеобразный космополитизм — надэтничный, наднациональный характер, как самой политической власти, так и государственности. Это обстоятельство проявилось, прежде всего, в интернациональном подходе к формированию политической и интеллектуальной элит на­родов, входящих в состав империи, и, в конечном итоге, обусловило и по сей день отсутствие русского национального государства и неразвитость поли­тического сознания русского народа.

Всю политическую историю России можно представить как картину постоянного противоборства либеральных и партриархально-традиционных ценностей: с одной стороны - частная инициатива, жажда самоутверждения индивида в соревновании с равными себе, свобода собственности и трудолюбие, максимальное ограничение роли государства в обществе; с другой - соборность, общинность, коллективизм, при одновременной склонности к авторитаризму, сильному лидеру харизматического типа. Развитие торговли, товарно-денежных отношений, частной инициативы, частной собственности, не будучи дополнено массовым распространением соответствующих ценностей, порождало и накапливало в обществе скрытое ощущение неудовлетворенности, усиливало массовое негативное отношение к подобным переменам. Начиная с реформ Петра I и по сегодняшний день политическая история России напоминает "зебру" - либеральная тенденция, не успев закрепиться в результате усилий очередных реформаторов, сменяется возвратом к традиционным массовым ценностям.

В России каждая очередная попытка модернизации воплощалась в политическом радикализме, игнорирующем основополагающий принцип преемственности нарабатываемого опыта предшествующих поколений. Среди традиций, имеющих непосредственное отношение к по­литике, в современной России, отмечаются такие, как сакрализация власти, муни­ципальные вольности, общественно-политическая активность населения, связанная с решением местных или общенациональных проблем. Среди тех, которые начинают развиваться, можно выделить следующие: цивилизованные приемы полемики и дискуссии; способность выслушивать оппонента, убеждать и переубеждать при помощи ра­циональных аргументов; искусство компромисса, маневра и союзов, активные формы давления на законодательную, исполнительную власть и политические партии, использование прессы и средств мас­совой коммуникации; манифестации, демонстрации, митинги, мас­совые выступления и движения в защиту тех или иных требований и интересов; «завоевание улицы», забастовки — локальные и общена­циональные, экономические и политические; использование наибо­лее эффективных и решительных форм борьбы; мобилизованность, солидарность, взаимопомощь; социальные союзы[48].

Серьезным и важным фактором формирования российской политической культуры являлся патернализм. В современной трактовке патернализм понимается как доктрина и деятельность с позиций «отеческой заботы» по отноше­нию к слоям и группам, менее защищенным в социальном и эконо­мическом отношениях[49].

Корни патерналистской традиции в русской культуре, в том числе и политической, находятся в историческом прошлом. Основой традиционной культуры важнейшей социальной ячей­кой аграрного общества была патриархальная семья. Общая численность такой семьи могла насчитывать несколько десятков человек. Авторитет главы семьи был непререкаем. Существование большой семьи долгое время было экономической необходимостью, обусловленной климатом средней полосы России, где короткое лето нередко заставляло почти одновременно проводить разные полевые работы. Трудовой ритм способствовал выра­ботке мобилизационных форм общежития, для которых наиболее адекватной чертой властных отношений в семье был авторитаризм. Имущественные отношения, оставлявшие за главой семьи пол­ное право распоряжаться всеми средствами крестьянского двора, на­лагали на него большую ответственность и требовали выполнения ряда функций в общественной, хозяйственно-бытовой и морально-психологической сферах.

В общественной сфере он представлял семейные интересы в сно­шении с внешним миром: общиной, соседями, старостой, барином. В хозяйственно-бытовой сфере — управлял собственностью, давал задания и контролировал их исполнение. За ним закреплялись функ­ции поощрения и наказания, контроля за соблюдением нравственных норм. Фактически речь идет о властных отношениях авторитарного типа в первичной ячейке общества. Сосредоточение команд­ных функций за авторитетом, в данном случае за главой патриар­хальной семьи, оставляет всем домочадцам только функции испол­нения. В такой ситуации человек не испытывает потребности чувство­вать себя личностью, он перекладывает ответственность за свою судьбу на семью, государство, власть, он уходит от индивидуальной ответ­ственности, а значит и от свободы. Глава семьи был вправе распоряжаться жизнью домочадцев по своему усмотрению, а они должны были принять любое решение как неизбежность, поскольку такое поведение гарантировало выжи­вание семьи как целостности.

Обусловленные природно-климатическими условиями патерналистские черты закрепились в русской крестьянской культуре. Православие освятило эти отношения авторитетом церкви. Таким образом, патернализм стал аксиомой, культурным архетипом, закреп­ленным в российской ментальности и политической культуре. На эту типологическую черту российского общества было обра­щено внимание исторической мысли еще в XIX в., начиная с извест­ного утверждения Н. Карамзина о том, что в России самодержавное правление есть отеческое правление[50]. Традиции, сохранившиеся в народной, крестьянской культуре, были также свойственны культуре образован­ной элиты российского общества. Либерализм европейского типа, распространившийся после буржуазно-демократических революций, стал трансформироваться под натиском об­стоятельств внутреннего и внешнего порядка. Победа России в войне с Наполеоном укрепила нацио­нальную гордость, консолидировала общество и выступила стиму­лом в поисках своего пути развития. Создавая индустриальное общество, т. е. продвигаясь в русле общемировой тенденции развития, Россия одновременно уси­ливала свою ориентацию на традиционные культурные ценности.

Патернализм, как поведенческий стереотип, — пронизывал по­литическую культуру образованного общества. Естественно, что его проявления обозначались понятиями, адекватными времени. Наибо­лее распространенными словами, отражавшими разные стороны па­тернализма, были попечение и покровительство, а также производные от них. Патернализм, как базисное основание, в Российской империи реализовывался в следую­щих категориях: заботливость, надзор, поощрение, защита, благотво­рение, пожертвование, облегчение, дарение. История советского периода подтверждает устой­чивость сформировавшихся патерналистских традиций. Все дети младшего школьного возраста были октябрятами, четверть века страной управлял «отец народов» — И.В. Сталин. Партийные орга­ны осуществляли функции опеки, надзирая, поощряя и наказывая граждан, руководствуясь нормами морального кодекса строителя ком­мунизма, а не Конституции СССР.