Положение дел с техническим образованием в Украине вполне убедительно характеризует недавняя катастрофа АН-70, который, по мысли его создателей, должен был стать «стартовой ступенью» грядущего взлета украинской экономики.

И это крушение – отнюдь не случайность. В нем, как в капле воды, отразились все составляющие системного кризиса, разразившегося в Украине: экономическое, социальное, духовное обнищание нации ets.

Но вернемся к науке. Идеологический и - прежде всего! – финансовый прессинг украинской науки имеет следствием экстесификацию научных контактов: научные центры не располагают достаточными средствами для закупки специальной литературы; научное общение затруднено несопоставимой стоимостью ж\д билетов внутри Украины на транзит; между тем, как безвинная ссылка на труды российских авторов способна вызвать столь резкую негативную реакцию ангажированных коллег, что соискатель научных степеней, скорее решается прибегнуть к неприкрытой компиляции, нежели упоминать использованные источники![85][85]. В итоге, «украинская» научная мысль, с необходимостью, начинает двигаться в направлении, отличном от линии развития мировой науки. Иначе говоря, украинские научные школы, одна за другой, выпадают из соответствующих научных парадигм (см. раб. Куна). При этом, в виду своей малочисленности, а также по финансовым и интеллектуальным обстоятельствам (что делать: украинская наука формировалась, главным образом, как отраслевая!), они оказываются не в состоянии консолидироваться в формировании новых развитых научных сообществ (см. там же), конкурировать с устоявшимися научными направлениями, и, как следствие, с неизбежностью, погибают[86][86].

С другой стороны, общеизвестно, что в процессе становления мировой науки (кто-нибудь будет отрицать тот факт, что наука - явление историческое?), на каждом конкретном его этапе, та или иная дисциплина берет на себя функцию интегрирующей среды, обеспечивающей поступательное продвижение вперед. В Средние века эту роль выполняла латынь, в Новое время – математика, позже – физика, теперь – совокупность компьютерных технологий, еще не обретшая общепризнанного наименования (быть может – технология Искусственного интеллекта?) и, как не странно это звучит, - политология.[87][87] Национализм, как изоляционистская идеология, противоположен любому из интегрирующих начал. Сегодня украинский национализм, по факту, уничтожает национальную политологию, редуцируя ее сложность к совокупности избирательных технологий да к набору малофундированных идеологических аксиом, а завтра (если у него хватит сил) он выступит против всеобщей компьютеризации (см. пример мусульманских стран), ибо «сетевой» тип мышления, по определению, противоположен изоляционистской составляющей национализма. И - очень может быть! - мы скоро станет свидетелями эскалации указанного процесса: вначале, через фальсификацию неограниченного информационного обмена (суть виртуального общения), затем, с использованием традиционалистской риторики, через противостояние хайдеггеровскому «поставу» (экспансии цивилизации – см. выше - в духовные сферы; здесь очевидно пойдут в ход «заключения» медицинских «экспертов» о пагубности использования компьютера в быту, другие благоглупости) и так далее (в общем виде, указанный сценарий всем известен – он не раз применялся в истории разных народов!).

И этому не нужно удивляться: национализм, в сущности своей, - катализатор аналитизма[88][88]. Научные открытия, как и все культурные феномены (см. выше), в генезисе своем, - синтетичны (обусловлены научной традицией). В этом смысле, национализм противоположен науке (гуманитаристике во всяком случае), а потому ретрограден.

В практическом плане, «деруссификация» украинской науки, через интервенцию в сферы, как естественнонаучных, так гуманитарных дисциплин, галичского «новояза» и изоляционистского (хуторского) мировидения, обусловливает ее неизбежную маргинализацию[89][89]. И все это происходит на фоне тотальной «чукчализации» подрастающего поколения[90][90], формируя духовный вакуум, как объективную среду морального разложения.

Иначе говоря, система высшего и среднего образования Украины, украинская наука сегодня де-факто ориентированы на подрыв преемственности поколений, вне которой невозможен прирост знания, как неспешного, глубинного, личностного, поступательного (пошагового) процесса. В техническом отношении, это обусловливает неизбежное отставание украинской интеллектуальной элиты от технического прогресса[91][91], обрекая будущие поколения украинцев (граждан Украины) на подчиненное положение в постиндустриальном обществе. В гуманитарном смысле, разрушение науки и образования порождает ситуацию духовного вакуума, приводящую не только к агрессивной экспансии феноменов квази-культуры в духовную жизнь общества, но и, на бытовом уровне, росту преступности, алкоголизма, наркомании, проституции, др. показателей морального разложения.

Еще раз. Сформулируем корректно: в формировании указанной ситуации в культурной жизни Украины принимают участие несколько факторов. Однако роль катализатора энтропийных процессов в данном случае берет на себя идеология национализма.

Дальше. В соответствии с постулатами современной педагогики, воспитание (формирование личности), в значительной мере обусловленное физическими и физиологическими факторами, главным образом, происходит в трех средах: семье, школе, как социальных институтов и кампании, как среде сверстников (в приложении к кучмовской Украине, - часто и густо, в производственной среде).

Если говорить кратко[92][92], то родственные отношения в современной Украине, в значительной мере, редуцированы к совместному добываю средств к существованию. Иными словами, семейные отношения подменяются производственными. Производственные отношения имеют свою специфику, предполагающую (и обосновывающие!) конкуренцию, как средство оптимизации производственной деятельности, относительную автономность производящих субъектов, многоуровневость их включенности в производственный процесс. В реальности, производственные отношения в современной Украине сводятся к прогрессирующей (ранжированной) «приватизации» тех или иных фрагментов социального бытия.[93][93] В воровстве в Украине участвуют все: все страты общества, каждый индивид в своей социальной нише. Между тем, воровство, как социальный феномен, слабо коррелируется с понятием «стабильность» и, во многом, оказывается обусловленным элементарной удачей. В итоге, в такой «производственной деятельности» одним везет больше, другим – меньше. Как следствие, удачливые воры имеют более «крепкие» семьи; неудачливые – менее[94][94]. Причем, восприятие семейной среды, как производственной, обусловливает отчуждение родителей и детей, жен и мужей и, во всяком случае, порождает взаимное безразличие к судьбам друг друга.

В итоге, нормальной семьи - семьи, в общеупотребимом значении этого слова, - как содружества разнополых и разновозрастных индивидов, основанного, прежде всего, на принципах взаимной любви, содействия к максимальному раскрытию личности каждого его (содружества) члена и добровольного взаимного удовлетворения насущных (естественных) потребностей, функционирующего как среда, оптимизирующая воспроизведение и адаптацию подрастающего поколения к «взрослой» жизни - сегодня в Украине не имеет никто.