Особое внимание обращает на себя то, что новые компании обязаны своим феноменальным взлетом одному или нескольким людям — их основателям и владельцам, не утрачивающим контроля над своим детищем. Так, Б. Гейтс владеет сегодня 21 процентом акций Microsoft, оцениваемым более чем в 82 миллиарда долларов; М.Делл контролирует около трети акций компании Dell стоимостью около II миллиардов долларов; Дж.Безос составил состояние в 2 миллиарда долларов в качестве основателя Amazon.com, интернетовской компании по продаже книг; Д.Фило и Дж.Янг стали миллиардерами, будучи совладельцами не менее знаменитой Yahoo, а С.Кейз владеет значительным пакетом созданной им America-on-Line, рыночная стоимость которой оценивалась летом 1998 года в 27 миллиардов долларов.

При этом особое значение имеет тот факт, что управление работниками интеллектуальной сферы не сводится к доведению разного рода приказов до персонала, подобно тому, как это делалось в компании индустриального типа. В условиях, когда отдельные работники обладают всеми необходимыми навыками для создания готовых информационных продуктов, равно как и возможностями приобретения в собственность всех нужных им “средств производства”, объективно складывается ситуация, когда компания в большей мере нуждается в подобных сотрудниках, чем они в ней. Вот почему, когда “все меньше и меньше людей являются “подчиненными”, а все большее их число оказывается “коллегами””, руководству все чаще приходится “управлять работниками так, как если бы они были добровольцами”. Эта качественно новая степень свободы современного работника делает непригодными принципы управления, сформировавшиеся в корпорации индустриального типа. При этом даже в том случае, когда между руководством и персоналом устанавливается конструктивное взаимодействие, сохраняется ситуация, когда значительная (а порой и большая) часть рыночной стоимости компании определяется интеллектуальным капиталом ее работников и не находится под прямым контролем менеджеров. Именно это дает основание утверждать, что современная корпорация выступает чем-то большим, нежели простой совокупностью составляющих ее личностей, а новым императивом социального поведения становится, по словам Т. Парсонса, институционализированный индивидуализм.

Основой взаимодействия работников современной компании большинство исследователей называет установившееся между ними доверие (trust), на базе которого формируется ее так называемый социальный капитал. Указывая, что корпорации, отвечающие современным потребностям, не могут существовать вне нового типа поведения персонала, большинство авторов прямо утверждает, что новая хозяйственная система “основывается на технологиях, но складывается из взаимоотношений; она начинается с микропроцессора и заканчивается доверием”, что “американская демократия и американская экономика достигли столь больших успехов не от избытка индивидуализма или коммунитаризма, а от взаимодействия этих противоположных тенденций”. Качественно новые взаимоотношения между работниками компании становятся сегодня важным фактором повышения не только ее конкурентоспособности, но и ее рыночной стоимости. В той мере, в какой современные корпорации переходят от производства и продажи товаров к реализации услуг и информации, взаимоотношения внутри них становятся вполне очевидным экономическим благом, определяющим их позиции на рынке.

В результате возникает новая организационная модель, называемая нами креативной корпорацией. Ее деятельность организована уже не на основе решения большинства и даже не на основе консенсуса, а на базе внутренней согласованности ориентиров и стремлений. Впервые мотивы деятельности оказываются выше ее стимулов, а организация, базирующаяся на единстве мировоззрения и ценностных установок ее членов, становится наиболее гармоничной и динамичной формой производственного сообщества.

Креативная корпорация отличается от своих предшественников по целому ряду параметров.

Прежде всего она преодолевает внешние черты экономической целесообразности и отвечает в первую очередь постматериалистическим устремлениям и идеалам ее создателей. Начиная функционировать, созданная таким образом компания движима не только стремлением ее основателя предложить рынку принципиально новые услуги или продукты, но и ощутить самого себя в качестве творца уникальной социальной структуры. Как следствие, креативные корпорации строятся вокруг творческой личности, гарантирующей их устойчивость и процветание. Успех владельцев креативных корпораций обусловлен отнюдь не тем, что они контролируют большую часть капитала своих компаний, а тем, что, как основатели бизнеса, ставшего главным проявлением их творческих способностей, они несут за него высшую ответственность, олицетворяя в глазах общества в первую очередь созданный ими социально-производственный организм. Эти люди представляют собой живую историю компании, имеют непререкаемый авторитет в глазах ее работников и партнеров. Для них характерно отношение к бизнесу как своему творению, а отнюдь не только как к своей собственности. В силу этого креативная корпорация, как правило, не следует текущей хозяйственной конъюнктуре, а формирует ее. Ее продукция или услуги чаще всего оказываются наиболее наукоемкими и качественно новыми; при этом креативные корпорации не принимают форму диверсифицированных конгломератов, а сохраняют узкую специализацию, заложенную в начале их деятельности. Следует отметить, что возникновение и развитие креативных корпораций не устраняет прежних типов корпоративных структур, подобно тому, как, по словам Д.Белла, “постиндустриальное общество не может заместить индустриальное, и даже аграрное”, а лишь определяет тенденции, “углубляющие комплексность общества и развивающие природу социальной структуры”. Креативные корпорации обнаруживают возможность постоянно преобразовываться, давая жизнь новым и новым компаниям, так как в условиях, когда отдельные работники персонифицируют определенные процессы, не существует серьезных препятствий для выделения из компании новых самостоятельных структур, руководствующихся подобными же принципами.

Креативные компании, роль и значение которых с течением времени будет лишь возрастать, разительно отличаются от основанных на централизованном планировании и безоговорочном подчинении руководству компаний индустриального типа, культивируемых сегодня прежде всего в азиатском регионе. Столкновение традиционных и новых инвестиционных и производственных парадигм, различия между которыми сегодня стали очевидными, и обусловило, на наш взгляд, тот кризис, свидетелями которого все мы оказались в последние годы.

Время триумфа

Начало 90-х годов стало прелюдией ко второму кризису индустриальной модели, поразившему на этот раз уже не столько ресурсодобывающие регионы, сколько страны, ориентированные в своем развитии на максимальное наращивание массового производства потребительских товаров и промышленного оборудования. Он оказался обусловлен важнейшими изменениями в хозяйственной системе постиндустриального общества: переходом к информационной экономике, сменой инвестиционной парадигмы и формированием новой стратегии современной корпорации. Таким образом, описываемый период стал вторым по своей значимости актом становления самодостаточной постиндустриальной цивилизации, и, подобно тому как первый период умерил претензии ресурсодобывающих стран, второй резко ухудшил позиции новых индустриальных государств, исповедующих идею “догоняющего” развития. Рост конкурентоспособности постиндустриальных стран, особенно США, определяется сегодня тремя основными факторами.