Будучи частью современной действительности, со всеми ее противоречиями, конфликтами и неурядицами, СМИ в той или иной форме воспроизводят их. Поэтому потоки информации нередко состоят из множества противоречивых, часто взаимоисключающих друг друга сообщений и материалов.

Рассмотрим подробнее эту черту СМИ на примере последней избирательной кампании по выборам в мэры г. Екатеринбурга.

Местные газеты публиковали самые противоречивые факты об одном из кандидатов на пост мэра - директоре сети супермаркетов «Кировский» Игоре Ковпаке. В одной из них, на первой странице, украшенной карикатурой кандидата, громогласно заявлялось: «Игорь Ковпак в марте этого года обзавелся так называемой «Грин кард» (зеленой карточкой США)1. И далее в передовице делались уверенные выводы о стремлении И. Ковпака улизнуть на проживание в Америку, сорвав в России порядочный куш на должности мэра.

Несколькими днями позже, другая местная газета опубликовала интервью, где И. Ковпак категорически отрицал факт покупки им американской Грин карты 2.

Конечно, решение избирателей голосовать за ту или иную партию или конкретного кандидата, определяется целым комплексом факторов, среди которых социальная структура и форма политической системы; политическая культура и система ценностей, ориентацией; состояние общественного мнения и т.д., но роль информации, преподносимой в прессе, бесспорно, оказывает на избирателя большое влияние.

2.2. Пути интерпретации в СМИ результатов избирательных кампаний.

Как известно, Россия огромная страна, состоящая из множества регионов с индивидуальными особенностями. Эту характерную черту нашей страны и постарались использовать различные политические движения при обращениях в СМИ к результатам голосования. При этом была использована географическая картина голосования, причем наблюдалось отсутствие единства в оценках, то есть своеобразный «конфликт интерпретаций», свидетельствующий о сильной зависимости географических представлений от политических позиций.

Борьба шла в целом между двумя полюсами «демократами» и «коммунистами» (референдум 1993 г., президентские выборы 1996 г.). Именно тогда многие политико-географические особенности страны выступили столь явно, что были замечены и стали, наконец, частью общественного сознания. Тогда же приобрел наглядные формы и «конфликт интерпретаций» (в частности географических) результатов референдума между общественно-политическими лагерями.

Начнем с пространственной модели противников Президента. Доверие Президенту и его политике высказали Москва и Ленинград, Свердловская область, Республика Якутия и некоторые другие регионы, обладающие государственными и национальными богатствами. Эти регионы коммунисты охарактеризовали, как спекулятивно-теневой сектор экономики. По их мнению, эти сырьевые регионы надеялись эгоистически выжить, несмотря на крах своей великой державы- России.

Правда, в отличие от «сырьевых» и «приморских» регионов, Москва и Петербург, и вообще крупнейшие города не очень уверенно вписывались в схему «распродажи Родины». Для этого нашлось «специальное объяснение»: «Крупные города, сосредоточившие значительные массы бюджетных организаций, были попросту подкормлены многократным повышением заработной платы»1

Совсем по-иному описывались территории, большинство жителей которых сказали «нет» Президенту: «Картина вырисовывается однозначная: этот курс не приемлет практически вся крестьянская Россия, и в первую очередь, крестьянство главных житниц страны- Черноземья, Поволжья, Целины». Причина такого правильного голосования сельских жителей выводилась не только из их экономического недовольства, но и из общего морально-политического превосходства над горожанами: «На селе не бастуют, не устраивают митингов и демонстраций… Там предпочитают работать в самых диких и ужасных экономических условиях, ибо понимают, что никакая самая щедрая гуманитарная помощь не спасет страну от голода, если и русский крестьянин опустит руки».2

К слову, тогда в 1993г. (как и после президентских выборов в 1996г.) в оппозиционных изданиях при всем обилии таблиц, графиков, рисунков трудно было найти карты результатов голосования. Очевидно, что причина заключалась отнюдь не в отсутствии соответствующих навыков. Объяснение, скорее всего, состоит в том, что при использовании обычных картографических методов слишком большими и заметными получались редко заселенные, но самые крупные по площади территории Севера, Сибири и Дальнего Востока, которые голосовали за Ельцина. В сравнении с ними полоска областей, проголосовавших «против», выглядела очень скромно и совсем не походила на бескрайние просторы.

Географические взгляды сторонников Президента («демократов») были обозначены более расплывчато и пунктирно: результаты референдума апреля 1993г. настраивали их, скорее, на рассуждения о всенародной поддержке всенародно избранного Президента на всенародном референдуме, чем на интересе к региональным особенностям.

Как правило, они не сопровождали какими-либо пояснениями или оценками сообщения о победах в больших городах. Отсюда, правда, едва ли следует вывод о недооценке этого географического факта. Речь, скорее идет о том, что его значение представлялось само собой разумеющимся. Как иначе истолковать, например, такую брошенную вскользь фразу: «Москва, Питер, другие города, где живут более-менее нормальные люди, дают дополнительные голоса «Выбору России»1

Таким же понятным без лишних разъяснений выглядит отношение к аграрным районам как к гораздо менее качественно ценным территориям: «Патриархальной крестьянской Руси, по которой страдают наши «почвенники», которую призывают возродить, по сути, уже нет. А вот деревенская Россия, разумеется, существует. Отсталая деревенская Россия. Консервативная деревенская Россия - в силу своей отсталости»2. В подобном контексте успех политика у сельских избирателей представал, как нечто почти оскорбительное для него, как показатель его недостатков: «ЛДПР, если говорить о нашей области, победила в районах с наиболее низким уровнем образованности и культуры - сельских».3

Подводя итог двум описаниям географической структуры страны, можно представить их в виде простой таблицы (см. приложение 1 таблица 3).

За прошедшее с 1993г. время аргументация как одной, так и другой точки зрения стала более разнообразной. Среди доказательств качественного превосходства «нашей» части страны над «не нашей» можно, в частности, встретить следующие цифровые подсчеты: на «нашей» территории выше душевая доля имеющих личные автомобили, тогда как на «не нашей» выше процент убийств и изнасилований; в «нашем» поясе больше, чем в «не нашем», число получивших в годы войны звание героя Советского Союза и т.п. Но сама описанная схема, дополнившись новыми красками, существенно не изменилась.