2.3. Национальная модель развития России

Новая теория идеально подходит для анализа молодого российского капитализма и нарождающейся новой буржуазии.

С формальной точки зрения набор форм собственности и владения, существую­щих в сегодняшней России, идентичен западноевропейскому и североамериканскому образцам. Однако их социальная основа - институт частной собственности - являет­ся совершенно иной. Право частной собственности предполагает, прежде всего, ува­жение к собственности других. В России этот основополагающий элемент граждан­ского общества все еще находится в стадии становления. Частная собственность нена­дежна, будучи не защищенной эффективной системой правоприменения. Сами част­ные собственники по объективным причинам не являются законопослушными. Отсю­да - устрашающая степень криминализации и широкое распространение хищниче­ских методов бизнеса. Внутрифирменное управление во многих отношениях все еще строится по советским образцам. Менеджеры связаны по рукам и ногам глубоко уко­ренившейся практикой социального обеспечения работников и недопущения эконо­мически оправданных увольнений. Межфирменные связи поражены коррупцией и привычными нравами "капитализма для своих". Российская буржуазия является слишком разобщенной и социально незрелой для того, чтобы быть в состоянии распо­знать и защитить свои коллективные интересы.

Что касается доступности капитала, то ситуация выглядит поистине парадоксально. С одной стороны, экономика производит огромное количество общественного богат­ства. Однако ни банковская система, ни фондовый рынок не в состоянии направить это богатство в русло производительного использования. Способность реальной эко­номики абсорбировать инвестиции чрезвычайно ограничена, а инвестиционные риски высоки. В сочетании с системной слабостью частной собственности это ведет к гро­мадному оттоку капитала, что делает невозможным нормальное экономическое раз­витие. Для мировой экономики 70-80-х годов типичными стали изменения, связанные с усилением ее целевой ориентации на развитие человека и социальной инфраструктуры. Человеческий фактор стал не просто источником экономических возможностей, но и жестким экзаменатором социальной дееспособности экономики. Недовложение средств в отрасли, обеспечивающие надлежащий уровень образования, культуры, нравственности и отдых населения имеет крайне тяжелые последствия для экономики страны.

Российский человеческий капитал находится в процессе радикальной трансфор­мации. Старые способности и навыки быстро исчезают, новые лишь начинают скла­дываться. Состояние социального капитала остается плачевным: люди не доверяют правительству, не доверяют общественным институтам, и, что хуже всего, они не до­веряют друг другу, и по вполне основательным причинам.

Советская система базировалась на административной и научной рациональности. Этот тип рациональности был разрушен с приходом капитализма. Новая, экономическая рациональность все еще является несовершенной, о чем свидетельствует крайне низкий уровень эффективности российской экономики. Тем не менее, экономические операторы быстро учатся искусству делать деньги, в некоторых случаях, возможно, слишком успешно. Возникновение новой самоидентификации русских и формирование нового горизонтального порядка сдерживается отсутствием традиции добровольной ассоциации и кооперации. Тем не менее, несмотря на все трудности, этот процесс раз­вивается и является необратимым, хотя достигнутые к настоящему времени результа­ты совершено недостаточны.

Еще один парадокс сегодняшней России - проблема власти. Прежний, абсолюти­стский вертикальный порядок был сметен до основания, а новая, демократическая система остается незрелой. В этой области имел место явный перехлест. Складывается впечатление, что современные русские основательно подзабыли понятия обществен­ного блага и сознательной государственной дисциплины.

Все эти особенности накладывают свой отпечаток на процесс формирования на­циональных интересов России и на тот мандат, который новый класс должен вручить правительству в будущем, в частности и в его европейской политике[1, c.14-15].

3. Становление рыночной экономической системы России

3.1. Наследие командной экономики

Постсоциалистические страны унаследовали от предыдущей системы много серьезных экономических проблем, такие как:

1. Полная или почти полная национализация, резко сузившая роль частных сбережений и прямым, либо косвенным образом ограничившая частную хозяйственную деятельность. Непосредственным ее следствием было инвестирование за счет бюджетных или квазибюджетных средств (внебюджетные фонды, средства объединений и отраслевых министерств, целевые кредиты Центрального Банка), лишь дополняемое инвестированием за счет прибыли самих предприятий и сбережений населения;

2. Существование огромных структурных диспропорций, являющихся, прежде всего следствием политики автаркии государственного регулирования цен и централизации инвестиционных решений. Отсутствие конвертируемости валют, государственный контроль за ценами, торговые ограничения и государственная монополия во внешней торговле были факторами в большей или меньшей степени отгораживающими эти страны от мирового рынка;

3. Огромный груз социальных обязательств государства, несоизмеримый с уровнем экономического развития этих стран.

Страны СНГ и балканские страны начали комплексные попытки стабилизации и системных реформ позже и не всегда последовательно. Некоторые из них (Россия, Украина, Румыния) неоднократно приступали к процессу достижения макроэкономической стабильности. Болгария и Албания, несмотря на серьезные реформаторские усилия в 1991-93г. И первоначальные успехи в снижении уровня инфляции, так и не достигли фискальной сбалансированности и в 1996-97г. оказались в состоянии глубочайшего экономического и политического кризиса[9, c.335].

3.2. Модели трансформации хозяйственного порядка

С известной долей условности модели трансформации можно подразделить на китайскую и чешско-венгерскую. В обоих случаях речь идет о трансформации в направлении большего «подключения» рыночных отношений. Однако на этом их сходство завершается.

Первую модель отличают две принципиально важные особенности. Во-первых, ее задачей является формирование классической двухсекторной экономики, включающей государственный (как правило неэффективный, но стратегически важный) и рыночный секторы. Во-вторых, необходимым условием выступают сохранение жесткого политического контроля со стороны правящей партии и тем самым сохранение в полном объеме тоталитарного государства коммунистического или националистического типа. Преобразования такого рода отличаются поэтапной, как правило, начинающейся с с/х и сектора услуг коммерциализации.

Чешско-венгерская модель предполагала включение в рыночную систему всего н/х (безотносительно к формальному типу собственности), а также проведение политических реформ.

Из китайского опыта можно сделать ряд выводов.