На работе И. Г. Оршанского (1878) сказалась уже получившая в это время известность рефлекторная теория И. М. Сеченова. Сну и сновидениям он пытался дать биологическое и физиологическое объяснение, считая, что смена сна и бодрствования представляет собой проявление общего для всей природы биологического ритма. По Сеченову, в сновидениях происходят «небывалые комбинации бывалых впечатлений»[6].

С конца XIX и в начале XX в. западноевропейские исследователи всё больше и больше стали отходить от материалистического понимания сновидений. Наиболее ярко это выразилось в теории З. Фрейда. Сновидения, согласно его теории, есть проявление деятельности «бессознательной» сферы психики, скрывающей в себе наиболее важные мотивы поведения, «духовные корни», болезненные элементы. Он указывал, что само сновидение тоже невротический симптом, который к тому же имеет неоценимое преимущество в том, что проявляется у всех здоровых. При помощи психического анализа сновидений он считал возможным познать «бессознательную» область человека. Фрейд полагал, что подсознательные элементы психики играют почти исключительную роль в возникновении и формировании сновидений, внешние же и соматические раздражители почти не имеют значения.

Действительно, связь между материальными процессами в головном мозге и психическими проявлениями его деятельности еще мало изучена. Область бессознательного в нашей психике есть и оказывает влияние на сознание[12].

Последующий период развития научной мысли о сновидениях был очень плодотворным благодаря появлению работ И. П. Павлова, посвященных изучению деятельности головного мозга и экспериментально установивших не только общие принципы, но и много конкретных закономерностей работы больших полушарий. Он считал, что в основе сновидений лежит хаотическое растормаживание корковых нервных следов различной давности, соединяющихся самым разнообразным образом. Л. А. Орбели полагал, что во время сна тормозные процессы отделяют некоторые отделы коры головного мозга, тогда как другие функционируют и тем самым обуславливают появление сновидений [23].

Ряд исследователей предполагает, что сновидения выполняют какую-то важную функцию и необходимы каждому человеку, так как нарушение сна в период, когда были сновидения, вызывало у людей повышенную раздражительность, беспокойство[12]. Другую точку зрения на этот вопрос имеет В. Н. Касаткин, считающий, что наличие большого числа сновидений, особенно неприятных, является признаком нарушения функционального состояния ЦНС, вызванного неблагоприятными внутренними или внешними раздражителями [23].

Использование методики ЭЭГ показало, что электроэнцефалографические картины сна значительно изменяются на протяжении одной записи, что позволило создать понятие «фазы сна». Впервые картина субкортикограммы человека в момент сновидений зарегистрирована Н. И. Моисеевой [37]. Оказалось, что в момент сновидений в подкорковых образованиях человека происходит мгновенное нарастание частоты импульсной активности [36]. При пробуждении из быстрого сна здоровые испытуемые в 80-90% случаев докладывают о сновидениях.

В связи с применением к изучению сновидений психофизиологического подхода появилась возможность для сближения науки о функции сна с современными представлениями о психологии личности. Эти представления учитывают значительные индивидуальные различия, обусловленные широким спектром мотиваций и различными соотношениями у каждого человека механизмов психологической защиты.

1.3.3. Связь сновидческой деятельности с личностными особенностями

Правомерно предположить, что существенное влияние на сон оказывают индивидуально-типологические особенности личности, однако фундаментальные исследования этой проблемы практически отсутствуют. Некоторые исследователи, тем не менее, обращают внимание на тот факт, что частота отчетов о сновидениях и их содержание зависит как от адаптивных особенностей самих сновидений, так и от психо-типологических особенностей личности [44].

Выявлено, что субъективная активность засыпания высокотревожных лиц более чем в два раза больше, чем у низкотревожных. Эта разница возникает из-за нарушения способности человека адекватно оценивать длительность своего сна, так называемые нарушения «чувства сна», засыпания, а так же его необходимости. Высокотревожным людям для того, чтобы быть в оптимальной форме, необходимо спать больше, чем низкотревожным, хотя при увеличении длительности сна больше обычного у первых часто ухудшается самочувствие. Хорошее настроение и самочувствие после пробуждения приходит в 2 раза позже к высокотревожным лицам [25]. Сон акцентуированных личностей (в соответствии с концепцией Леонгарда) по сравнению со сном лиц, не имеющих акцентуаций характера, отличается укорочением общей длительности. Уменьшением латентного периода наступления фазы быстрого сна при компенсаторном увеличении представленности дельта – сна. При разделении акцентуированных личностей по типам акцентуаций выявлено, что фактор личности оказывает существенное влияние на показатели сна, главным образом на продолжительность дельта – сна[31, 38-39].

У здоровых сенситивных личностей интенсивность сновиденческих отчетов при пробуждении из быстрого сна выше, чем у несенситивных [44]. Среди лиц с высоким нейротизмом чаще встречаются испытуемые, которые считают, что видят сновидения почти каждые сутки и на протяжении всей ночи. У лиц с высоким нейротизмом субъективно оптимальная длительность суточного сна несколько выше, чем у лиц с низким нейротизмом; среди эмоционально нестабильных недовольные глубиной своего сна составляют почти третью часть. Эмоционально нестабильные личности лучше и дольше помнят содержание сновидений, чаще видят особые сновидения перед болезнью, кошмарные сновидения, чем эмоционально стабильные. Эти результаты показывают большую значимость, образность, информативность, эмоциональность сновидений у лиц с высоким уровнем личностной тревожности, нейротизма и экстравертированности по сравнению с низкотревожными, эмоционально стабильными и интровертированными, что является, по-видимому, компенсаторной реакцией первых для улучшения их адаптации к окружающей социальной среде. Почти все экстраверты хотят видеть сны. И, несмотря на то, что им часто снятся кошмары, они желают видеть именно эмоциональные сны, что в большей степени и способствует их адаптации [27].

Интроверты реже видят кошмарные сновидения, почти у 43% собственная речь в сновидениях отсутствует. У интровертов исходно преобладает более высокий уровень активации после депривации сна – они в состоянии выполнить все задания на бдительность успешно в отличие от экстравертов [1]. У экстравертов выше активность в сновидениях. Женщины с конвергентным типом мышления обнаруживают большую вариабельность в отчетах о сновидениях, чем женщины с дивергентным типом мышления. У женщин в период менструаций обнаруживается больше эмоциональных конфликтов в сновидениях. Сновидения мужчин более активны, в них больше мотивов враждебности по отношению к другим мужчинам[45, 58].