Не лишен был Меншиков и отрицательных черт: высокомерия, тщеславия, жажды власти. К подчиненным, если те безропотно выполняли его волю проявлял снисходительность, прощал им ошибки и даже готов был взять под свою защиту, но не щадил тех, кто пытался ему перечить. При этом светлейший князь был не особенно разборчив в средствах, чтобы убрать с пути своих конкурентов.

Александр Данилович любил роскошь. Его каменный дворец на Васильевском острове – дом петербургского губернатора – выделялся не только своими размерами, но и пышно обставленными покоями. Он как бы являлся одновременно и дворцом Петра. Там проходили торжества по случаю бракосочетания царицы Анны Иоанновны, женитьба "князя-папы" Никиты Зотова, свадьба карликов, пиры по случаю побед и спуска или закладки новых кораблей. Этот дом называли также "посольским" – государь принимал здесь иностранных послов. У светлейшего князя была лучшая в столице кухня, роскошный выезд, свой оркестр и огромный штат иностранных слуг. Сам он всегда был богато и модно одет – от башмаков до парика.

Самой пагубной страстью Меншикова была его неудержимая тяга к стяжательству. Он брал взятки и даже воровал. Датский посол Юст Юль однажды заметил, что Меншиков "во всем, что относится до почестей и до наживы, является ненасытнейшим из существ, когда-либо рожденных женщиной". С такой оценкой соглашался и Петр. Во время одного из ходатайств Екатерины простить Данилычу его очередное злоупотребление своим положением царь сказал: "Меншиков в беззаконии зачат, во грехах родила мать его и в плутовстве скончает живот свой, и если он не исправится, то быть ему без головы".

Александр Данилович не исправился. В начале карьеры он еще больше боялся запятнать перед государем свою честь. Потом освободился от этой щепетильности. В 1710 г. по приказу Петра специальная канцелярия под председательством Василия Владимировича Долгорукого начала расследование по делу о незаконных махинациях Меншикова и других высокопоставленных чинов – они заключали подряды на поставку провианта по завышенным ценам и наживались на этом. На Меншикова был сделан начет в 144788 руб. – такую сумму он должен был вернуть казне. Следствие о подрядных комбинациях еще не закончилось, как светлейшего обвинили в новом незаконном расходовании государственных сумм – он должен был отчитаться за 1018237 руб. С этим Меншиков не соглашался, предъявлял к канцелярии свои контрпретензии. В начале 1718 г. В.В. Долгорукий попал в опалу. Следствие продолжалось при новом председателе канцелярии. К этому времени долг Александра Даниловича составил 162177 руб. плюс еще 285107 руб. нового начета. В мае 1718 г. поступил новый донос на Меншикова – в хищении еще 100000. руб. Встал вопрос о предании его военному суду. Но фавор был сильнее закона – светлейшему помогала Екатерина, ему многое прощал и Петр.

Самым неприятным для Меншикова было так называемое Почепское дело. Обвинялся он в захвате чужих земель и закрепощении украинских казаков. В 1708 г. город Почеп с округой был пожалован Данилычу за его воинскую доблесть под Полтавой. После этого новый хозяин с каждым годом округлял это владение, захватывая чужие земли и закрепощая на них казаков. С 1717 г. на него посыпались жалобы, дело пошло в Сенат. Для выяснения обстоятельств на месте Сенат дважды направлял своих межевиков, но последние защищали царского друга. В декабре 1720 г. на стороне казаков выступил сам гетман Скоропадский – он подал челобитную царю.

Пошли слухи о скором падении всесильного фаворита. Многие стали отворачиваться от него. На именины его жены демонстративно не явились почти все вельможи. Но и на этот раз Меншиков устоял, вернув казакам захваченные земли и оборочные деньги. Посланник Пруссии Мардефельд писал своему королю в феврале 1723 г.: "Князь Меншиков, который от страха и в ожидании исхода дела совсем осунулся и даже заболел, сумел опять скинуть петлю с шеи. Говорят, что он получил полное помилование впредь, пока сатана его снова не искусит".

Почему Петр так много прощал Меншикову? На это было несколько причин. Государь, прежде всего, ценил в этом человеке его выдающиеся способности, да и заслуг у фаворита было немало. Не только преданный и талантливый слуга, но и идейный союзник, убежденный сподвижник, Меншиков нужен был царю, и он прощал своему любимцу многие вины.

После царя Меншиков был самым богатым человеком России в первой четверти XVIII в. К.В. Сивков приводит об этом интересные сведения. Он писал, что поземельный доход Меншикова равнялся 1300000 руб. в год. После оплаты у него конфисковано: крестьянских душ – 90000; городов – 6; наличных денег – 4000000 руб.; в заграничных банках – 9000000 руб.; драгоценностей – на 1000000 руб.; золотой посуды – 105 пудов; большое количество серебряной посуды[5].

В опале и ссылке закончил свою жизнь этот незаурядный человек, самородок, коими всегда была богата Русская земля.

Шереметев Борис Петрович (1652-1719)[6]

Первый граф и первый в России фельдмаршал. Его проставленный род имел общих предков с династией Романовых со времен Дмитрия Донского в лице московских бояр Андрея Кобылы и сына его Федора Кошки.

У царя Алексея Михайловича в 1669 г. он был комнатным стольником; в 1686 г. принимал участие в заключении "вечного мира" с Польшей; с 1688 г. – на военной службе; командовал русскими войсками в Белгороде и Севске; удачно завоевал турецкие города в устье Днестра.

Борис Петрович не участвовал в тревожных московских событиях 1689 г. Трудно сказать, кого он поддерживал бы в те дни: Софью или Петра? Известно только, что он не ладил с фаворитом Софьи князем В.В. Голицыным.

Через три месяца после убытия Великого русского посольства в страны Запада Шереметев тоже отправился за границу. Он посетил Польшу и Австрию, побывал в Неаполе, Риме и Венеции. На Мальте был удостоен мальтийского креста и звания "Кавалер мальтийского ордена". В Москву он вернулся в феврале 1699 г. Нельзя сказать, чтобы эта поездка за рубеж приобщила его к западной культуре, хотя среди московских бояр он одним из первых обрядился в европейский костюм и сбрил бороду.

Следует заметить, что Борис Петрович по своему мироощущению и привычкам был человекам XVII столетия, заброшенным судьбой в бурное петровское время. Он не мог органически слиться с настоящим. Поэтому его отношения с Петром никогда не были дружескими, скорее всего они носили официальный характер. Шереметев-аристократ чувствовал себя чужим в компании царя, среди его приятелей – Меншикова, Лефорта, Ромодановского и др. К тому же он не умел, да и не хотел пить.

Шереметев был, безусловно, талантливым полководцем. Именно он первым начал побеждать хорошо обученных шведов. Русские войска под его командованием громили шведов при Эрестфере, Гуммельсгофе, в Лифляндии и Ингрии; они брали города Нотебург, Ниеншанц, Копорье, Ямбург, Везенберг и Дерпт. В Полтавской битве фельдмаршал начальствовал над центром войск. Потом он воевал в Померании и Мекленбурге. Петр высоко ценил полководческий талант первого фельдмаршала и глубоко уважал его. Правда, порой Борис Петрович бывал излишне осторожен и медлителен, на что государь не раз указывал ему. В частности, в Прутском походе армия Шереметева не успела выйти к Дунаю и опередить турок, в результате чего русские войска попали в окружение.