Содержание

Введение

Глава I Система взглядов Б. Пильняка в прозе 20-30-х годов

Глава II Художественная картина мира в произведениях Б. Пильняка 30-х годов

Заключение.

Библиография

Введение

Основной чертой литературы всегда оставалось стремление художественно мыслить и адекватно отобразить исторические и социальные перемены. Каждое крупное социально-историческое событие порождало взрыв произведений, описывающих его причины, ход, а также прогнозирующих последствия. В России в XX веке крупнейшим таким событием стала Октябрьская революция 1917.

''Если обратиться к беллетристам, выдвинутым самой революцией, то мы должны остановиться прежде всего на Б. Пильняка, у которого есть свое лицо и который является, вероятно, самым одаренным из них'', - так писал о молодом прозаике Луначарский, выделив его из ряда писателей. Именно революция определила тематику всего творчества

Б. Пильняка. В 20-м году выходит его роман, поразивший новизной и актуальностью содержания. ''Голый год'' осмысливает истоки и последствия Октябрьской революции, передает процесс рождения новой эпохи и нового мышления. В 24-м – следующий роман, также с историческим взглядом на Россию, - ''Машины и волки''. Затем ''Повесть непогашенной луны'' (1926), ''Красное дерево'' (1929), многочисленные сборники рассказов. Все они привлекают внимание критики и, как следствие, многочисленные отзывы.

Все изученные нами работы, посвященные исследованию прозы Б. Пильняка, можно, на наш взгляд, разделить на три периода:

I – 1910 - 30-е годы XX века;

II – 60-70-е годы;

III – конец 80-х – 90-е годы XX века.

Работы первого периода появились еще при жизни писателя.

В 20-х годах Пильняк – громкое имя. Вокруг его произведений ведутся жаркие споры, разнятся мнения критиков и по поводу личности писателя.

Одни превозносят его как писателя, создавшего ''исключительно ценный памятник революционной эпохи'' (Д. Лутохин), как бытописателя революции (Л. Ященко), писателя ''рожденного революцией'' (А. Луначарский). Другие, наоборот, говорили о том, что

''… картина революции не удалась'' (П. Губер).

Один из первых, наиболее обстоятельных отзывов о Пильняке принадлежит

Д.А. Лутохину, редактору журнала ''Вестник литературы''. Он говорит о таланте молодого писателя на фоне литературного ''безвременья'', подчеркивает ''свежесть и сочность'' стиля молодого писателя. В 22 году в письме к Лутохину Пильняк так охарактеризует свой стиль: ''Как думал, как знал, как видел, так и писал …'' (4;226).

Множество работ в 20-е годы были посвящены творческой манере писателя. Отмечались многочисленные повторы, особая композиция, цитаты и самоцитаты. Ставя это в укор автору, Н. Ашукин указывает, что смысл ''начинает тонуть в гиперболах, туманах разрезанной на куски фабулы'' (21;34). Ашукин усматривает в разорванности фабулы влияние А. Белого.

О влиянии А. Белого на прозу Б. Пильняка говорит и Е. Замятин в статье ''Новая русская проза''. Здесь отмечает Замятин и новое в Пильняке: ''постоянное пользование приемом ''смещения плоскостей''. Одна сюжетная плоскость внезапно, разорвано сменяется у него другой. Иногда по нескольку раз на одной странице'' (20;6).

О ''кусковой'' конструкции произведений Б. Пильняка говорит известный писатель, критик Ю. Тынянов в статье ''Литературное сегодня'' (1924). '' Разорвите главы, хорошенько перетасуйте их, вычеркните знаки препинания, оставьте как можно меньше людей, как можно больше образов и описаний, - и в результате по этому кухонному рецепту может получиться Пильняк … От куска к куску. Все в кусках, даже графически подчеркнутых. Самые фразы тоже брошены как куски – одна рядом с другой, - и между ними устанавливается какая – то связь, какой – то порядок… В этих глыбах тонет следствие …'' (21;34)

Близкую точку зрения на монтажность прозы Б. Пильняка высказывает и В. Шкловский, проводя аналогии с ''непрерывным движущимся объектом'' в кино. '' Пильняка основной интерес построения вещей состоит в фактической значимости отдельных кусков и в способе их склеивания'' (21;34).

Но если Тынянов и Шкловский отказывают произведениям Пильняка в смысле, действии и идей, то А. Рашковская, наоборот, указывает на крепкую организацию произведения без идейного центра: ''В романе нет, сюжета, нет непрерывности, нет точек опоры, но гармонией слова, ритмом повествования, единством символического и музыкального тона – организована вещь крепко, и не распадаются эти как будто отрывочные, как будто не спаянные страницы'' (21;33).

Н. Асеев будет чрезвычайно резок. ''Куски'', о которых высказался Тынянов, он назовет ''прозаической рванью'', а все творчество писателя ''пильняковщиной''

После выхода в 21 году романа ''Голый год'', полемика усилилась. Пильняка обвинили в подражательстве, в отсутствии собственной манеры.

Спор разгорелся вокруг жанровой природы романа. Отказав даже в возможности ''называться романом, П. Губер называет ''Голый год'' ''распадией'', ''механическим соединением различных сюжетов'', связанных лишь отчасти общим настроением'' (28;2).

Р. Лутохин определил жанр как ''поэму со сложной инструментовкой, причудливым языком, смелым художественным замыслом, своей философией''.

К концу 20-х годов после публикации ''Повести непогашенной луны'' (1926) и ''Красного дерева'' (1929) негативные оценки усилились. ''Недопустимое явление'', ''Красное дерево с белой сердцевиной'', ''Против переклички с белой эмиграцией'' – далеко не полный список цветных газетных статей. Не остался в стороне и В. Маяковский. В своей статье ''Наше отношение'' он пишет: ''Повесть о ''Красном дереве Бориса Пильняка (так, что ли?) – впрочем, и повести и его, и многих других не читал… в сегодняшние дни густеющих туч это равно фронтовой измене'' (10;150). Вяч. Полонский. Признавал, что истинный художник всегда создает свою ''картину мира'', также выступал против Б.А. Пильняка.

Началась, травля ''организованная кампания''. В защиту писателя выступает М. Горький. Это не помогло. В 35 году Б.А Пильняк был арестован, а в 1938 году, 21 апреля расстрелян, 6 декабря 1956 года реабилитирован. До реабилитации Пильняк был признан классовым врагом, его произведения и имя вычеркнуты из истории русской литературы.

Стремление писателя дать точную картину действительности, проследить исторические предпосылки происходящих событий понимались с точки зрения политической идеологии и все возрастающего культа личности вождя. ''Повесть непогашенной луны'' воспринимались как критика существующей власти, хотя сам Пильняк указывал на отсутствие в повести изображения каких - либо реальных исторических и политических событий.

Не могли простить Б. Пильняку отказа писать на заказ (''приказами литературу не создашь''), не признавали позиции Б. Пильняка относительно коммунистов

(''… Коммунистическая власть в России определены … историческими судьбами России и поскольку я хочу проследить эти российские исторические судьбы, я с коммунистами, т.е. поскольку коммунисты с Россией, постольку я с ними …''). Это ''постольку – поскольку'' Пильняку не забудет. За газетными заголовками, типа ''Вылазки классового врага в литературе'' и ''Уроки пильняковщины'' сквозили высказывания о том, что Пильняк ''ничему не научился, что годы реконструктивного периода, годы вступления в социализм, построения бесклассового общества, рождения нового человечества были им увидены поверхностно'' (25;4).