Важнейшей особенностью поэтики «Бесплодной земли», отчасти связанной с рефлективной стратегией Элиота, является фрагментарность. В «Бесплодной земле» он вновь обращается к принципу фрагментарности, фактически превращая текст поэмы в набор дискретных поэтических отрывков, а порой даже фраз или отдельных образов. Здесь отсутствует внешне-событийная каузальность, то есть, используя терминологию Элиота, «логика идей» уступает место «логике воображения».

Этот принцип усиливается автором «Бесплодной земли» настолько, что фрагментарность в некоторых эпизодах превращается в коллаж. Технику коллажа Элиот заимствовал у художников-кубистов, творчество которых привлекло его в конце 1910-х годов. [24, С. 60 – 61] Кубисты создавали единое изображение, совмещая несвязанные друг с другом фрагменты и, более того, привлекали посторонние, не имеющие отношения к живописи материалы. Элиот, в свою очередь, совмещает описания явлений обыденной жизни, реплики героев, обрывки фраз, цитаты из литературных произведений, образы:

“В Маргейте возле пляжа

Я связь ничего

С ничем.

Обломки грязных ногтей не пропажа.

Мои старики, они уж не ждут совсем

Ничего.”

ла ла

Я путь направил в Карфаген

Горящий горящий горящий

О Господи Ты выхватишь меня

О Господи Ты выхватишь

горящий. [17, С. 67-68]

На первый взгляд, эти фразы никак не связаны друг с другом. Однако за ними стоит общий глубинный смысл. При всем внешнем разнообразии явлений человеческой жизни, хочет убедить нас Элиот, все они имеют единую сущность, единый прообраз.

Внешняя фрагментарность поэтического материала снимается за счет использования техники лейтмотивов. Сложность построения «Бесплодной земли» во многом определяет большую сложность лейтмотивной структуры в поэме по сравнению с первым стихотворным сборником.

Лейтмотивами выступают в «Бесплодной земле» ключевые фразы. Во второй главе («Игра в шахматы») лейтмотивом становится фраза: “Hurry up Piease Its time” (Прошу заканчивать пора).

Эту функцию выполняют и цитаты. Так, центральным лейтмотивом поэмы, как уже говорилось, является цитата из пьесы Шекспира «Буря»: «Those are pearls that were his eyes» (жемчужинами стали его глаза). Она возникает дважды. Первый раз в главе «Похороны Мертвого», второй раз в главе «Игра в шахматы» как напоминание о переживании в гиацинтовом саду. Еще одна цитата-лейтмотив, играющая важную роль в поэме, была заимствована Элиотом из стихотворения Эндрю Марвелла «Застенчивой возлюбленной». В «Огненной Проповеди» цитата возникает дважды в несколько измененном виде, и один раз иронически обыгрывается Элиотом.

Лейтмотивными в «Бесплодной земле» оказываются и целые фрагменты текста. Например, описание города в финале “Погребения мертвого»:

Призрачный город,

Толпы в буром тумане зимней зари. [17, С. 57]

Оно предваряет размышления повествователя о толпах безликих неиндивидуальных людей. Описание почти дословно повторяется в “Огненной Проповеди”:

Призрачный город,

Толпы в буром тумане зимнего полудня. [17, С. 64]

Здесь оно вводит мистера Евгенидиса, купца из Смирны, и тем самым соотносит его с толпой обезличенных людей из главы «Погребения мертвого».

Наряду с фразами, цитатами, описаниями, функцию лейтмотивов осуществляют в «Бесплодной земле» образы, в частности образы скалы (rock), воды (water), реки (river), тумана (fog), города (city), крысы (rat) и т.д.

Наконец, в роли лейтмотивов могут выступать отдельные слова. При этом они обретают большую смысловую насыщенность и выявляют внутреннюю тождественность различных эпизодов, в которых они возникают. Такими словами-лейтмотивами становятся, к примеру, «stir» (шевелить), «antique» (древний, дряхлый). Первое появляется в главе «Погребение мертвого» и в «Огненной проповеди».

Особую роль для понимания лейтмотивной структуры поэмы играет сцена гадания мадам Созострис (глава «Погребение Мертвого»). Карты Таро, используемые гадалкой, представляют собой набор символов-лейтмотивов. Начиная со следующей главы поэмы, они подробнейшим образом раскрываются повествователем. Так, финикийский моряк, Колесо, и Смерть от Воды возникнут во IV главе поэмы; Беладонна - во II и в III; одноглазый купец - в III, в образе мистера Евгенида; толпы людей, которые видит мадам Созострис, появятся в V главе, так же как Повешенный и «человек с тремя опорами».

Отличительное свойство поэтики «Бесплодной земли» - актуализация многозначности ключевых слов. Слово помещается поэтом в контекст, способный выявить все его основные значения, многие из которых утрачиваются в обыденной речи.

Достаточно привести два примера. В главе «Погребение мертвого» мадам Созострис появляется с картами Таро. Ее колоду повествователь аттестует, как “a wicked pack of cards”. Слово “wicked” употребляется не только в значении “коварный” [17, С. 48] или “ведьминский”, но и в значении “греховный”. Согласно Элиоту, гадание современной шарлатанки, то есть неподлинное постижение мира, всегда является греховным.

Рассмотрим еще один пример. Глава “Огненная проповедь” открывается следующей фразой:

Речной шатер опал”[17, С. 54]

Английское слово “tent” может быть переведено как “палатка” или “шатер”. Но в этом случае образ неизбежно утратит свою глубину. Ведь в данном контексте слово “tent”, как отмечают комментаторы поэмы, [25, С. 96] используется также и в значении “скиния”, (переносного шатра, осененного божественным духом). Этот скрытый смысл одного слова помогает нам осмыслить в целом главу поэмы, где оно возникает и где речь идет о десакрализиции природы, об утрате ею божественного духа.

Завершая описание основных принципов элиотовской поэтики, отметим еще один художественный прием, поэтическую этимологизацию слова. Поэтическую этимологию не следует смешивать с научной. “Стремление к этимологизации, - отмечает Е.Г.Эткинд, - это стремление связать между собой слова или составные части слов, принимая во внимание их внешнюю форму, а не их взаимоотношения с идеей, символом которой они являются.” [18, С. 311] В “Бесплодной земле” мы сталкиваемся с выделением и соотнесением слов, не имеющих семантической связи, на основе сходства их звучания. Так, в главе “Огненная Проповедь” возникает ассоциативное соединение двух слов: “rat” (крыса) и “rattle” (трещать, грохотать). Элиот постепенно подготавливает к нему читателя, последовательно вводя слова в текст:

Ибо в холодном ветре не слышу иных вестей,

Кроме хихиканья смерти и лязга костей. [17, С. 63]

И спустя семь строчек мы читаем:

С сухой мансарды от пробежки их крысьей

Порою донесется стук костей. [17, С. 63]

Характерно, что конкретное «воплощение» данного художественного приема, как было установлено, [21, С. 147] Элиот заимствует у другого мастера формы, Джеймса Джойса. Джойс в романе «Улисс» (эпизод «Гадес») сопрягает эти два слова. Леопольд Блум, герой романа, видит крысу, которая шурша пробегает по камням:

Rtstr! A rattle of pebbles. Wait. Stop .

An obese grey rat toddled along the side of the crypt, moving the pebbles .