ева, была сестрой Сергея Владимировича Алексеева — отца К. С. Ста ниславского, а другой брат матери, Александр,—отцом Н. А. Алексе­ева, избранного впоследствии Московским городским головой. В иерар­хии московского купечества Сапожниковы — Алексеевы уже в 60-е годы XIX в. занимали высокое положение, и их согласие на брак служило признанием авторитета Мамонтовых.

Решение сына Иван Федорович сразу и безоговорочно одобрил. “Выбор твой указанной невесты, Лизы Сапожниковой,— писал он в ноябре 1864 г.,—есть выбор правильный и достойный”20. Избранница имела всего около 17 лет от роду, но была девушка начитанная, музы­кально образованная. Позднее она писала: “Я очень любила стихи, много занималась музыкою и страстно любила немецких классиков, особенно Бетховена и Шумана”21. Свадьба состоялась в апреле 1865 г. в Кирееве. Там они прожили несколько недель, а затем уехали в сва­дебное путешествие в Италию 22.

Вернувшись осенью в Москву, молодая чета поселилась в доме на Садовой-Спасской, который купил для них Иван Федорович. Этот особняк постепенно превратился в один из интереснейших центров художественной жизни не только Москвы, но, пожалуй, и всей России. Первоначально небольшой, двухэтажный (каменный низ, деревянный верх), неоднократно перестраиваясь и расширяясь, он к концу XIX в. имел 15 комнат на первом этаже, 11—на втором, 4—в мезонине и обширный зимний сад 23.

Отец приобщал Савву Ивановича к железнодорожному предприни­мательству. В 60-е годы XIX в. строилась дорога на Ярославль, и И. Ф. Мамонтов был крупным акционером и директором общества Московско-Ярославской железной дороги. Возглавлял эту компанию Ф. В. Чижов (1811—1877 гг.). Бывший профессор математики Петер­бургского университета, широко образованный человек, близкий знако­мый Н. В. Гоголя, И. С. Аксакова, Н. М. Языкова, А. А. Иванова, В. Д. Поленова и других писателей и художников, он играл заметную роль в кругах славянофилов, был одержим идеей экономического раз­вития северных областей России. Чижов проникся большой симпатией к молодому, энергичному и умному С. И. Мамонтову и на многие годы остался его покровителем и наставником, причем не только в железно­дорожных делах 24.

Конец 60-х — 70-е годы XIX в.— важный период в жизни Саввы 'Ивановича. В августе 1869 г. умер Иван Федорович, и сын стал зани­маться предпринимательством самостоятельно. Не без влияния Чижова Савва Иванович не покинул деловой мир, а постепенно все больше и больше втягивался в эти занятия, набирался коммерческого опыта и знаний. В течение нескольких лет он фигурировал в качестве канди­дата в члены правления, затем члена правления, а в 1872 г., по ре­комендации Чижова, занял ответственный пост директора Общества Московско-Ярославской железной дороги. Линия была открыта для движения в 1870 году. Одновременно С. И. Мамонтов состоял вла­дельцем торговой конторы, специализировавшейся на поставках строи­тельных материалов (операции с шелком были прекращены еще в 60-е годы XIX века).

В начале 70-х годов он начал играть заметную роль и в общест­венных организациях: избирается гласным Городской думы и действи­тельным членом Общества любителей коммерческих знаний26. Еще раньше Мамонтов был причислен к московскому купечеству. В справоч­ной книге купеческого общества на 1873 г. говорится: “Мамонтов Сав­ва Иванович, 31 год, купец 1 гильдии, потомственный почетный граж­данин, в купечестве с 1866 года. Жительствует в Сретенской части, в приходе церкви Святого Панкратия у Сухаревой башни, на Садовой улице в собственном доме. Торгует лесом. Состоит выборным от мос­ковского купечества с 1869 года”.

Киреево унаследовал старший брат Федор, а Савва Иванович и Елизавета Григорьевна решили приобрести собственный дом в сель­ской местности. Такое желание диктовалось искренней тягой к природе и убеждением, что дети должны расти в простой, здоровой среде. Мамонтовы узнали, что по Ярославской дороге, в нескольких верстах от станции Хотьково, продается усадьба писателя С. Т. Аксакова. В марте 1870 г. супруги Мамонтовы поехали осматривать Абрамцево.' Елизавета Григорьевна писала: “Въехав в просеку монастырского леса и увидев на противоположной горе уютный, серенький с красной кры­шей дом, мы стали восхищаться его местоположением . В доме остава­лась кое-какая аксаковская мебель, портреты и рисунки. Дом был настолько плох, что нечего было и думать поселиться в нем, не переде­лавши его основательно”28. Живописная местность и очарование самого дома определили решение— покупать.

Была быстро оформлена на имя Елизаветы Григорьевны купчая, и Мамонтовы за 15 тыс. руб. стали обладателями запущенного, но до­вольно обширного имения (285 дес.)29. Дом был капитально отремон­тирован к осени. В дальнейшем неутомимый Савва Иванович, который всю жизнь постоянно что-то сооружал и перестраивал, превратил Абрамцево в благоустроенную в хозяйственном и бытовом отношениях усадьбу. Здесь были построены больница, школа, мост, плотина на реке Воре, улучшена дорога, сооружены мастерские для художников, церковь и много более мелких зданий в самой усадьбе и около нее, создана оранжерея, разбит прекрасный сад. Хозяин дома всей душой полюбил это место “Не будь Абрамцева, жчзни с природой, безотрад­но было бы”,— писал он жене 30.

Интерес к искусству и к людям, его олицетворявшим, отличал Савву Ивановича и в пору зрелости, и в старости. И деятели искусст­ва платили ему взаимной симпатией. Своеобразный душевный и интел­лектуальный магнетизм Мамонтова способствовал возникновению “ма-монтовского кружка”, объединившего общностью духовных и эстетиче­ских интересов хозяев Абрамцева и многих блестящих представителей художественной культуры России конца XIX века.

Художники появились в доме на Садовой еще в конце 60-х годов XIX века. Одним из первых близким знакомым семьи стал художник и архитектор В. А. Гартман. В 1872 г. в Италии, куда почти ежегодно ездил Савва Иванович с женой, познакомились со скульптором М. М. Антокольским, художником В. Д. Поленовым и искусствоведом А. В. Праховым, которые стали друзьями дома на многие годы. В начале 70-х годов XIX в. изобразительное искусство становится “по­требностью души” и Елизаветы Григорьевны. В 1872 г. во время пре­бывания в Риме с большим интересом и удовольствием она посещала мастерские русских художников, а несколько тысяч франков, подарен­ных ей матерью, израсходовала на приобретение картины Ф. А. Брон­никова “Мученик” и мраморной головы Натана Мудрого работы Анто­кольского 31.

Пребывание в Италии “выбивало из колеи” Савву Ивановича. Возвращение в Россию и переход от возвышенных духовных интересов к будничным, зачастую рутинным обязанностям в правлении Москов­ско-Ярославской дороги первые годы угнетали его. Летом 1874 г. он писал жене: “У меня за последнее время римской жизни приходит желание не очень запрягаться во всякие дела. Да и зачем, в самом деле, голова кругом идет, покоя знать не будешь, очерствеешь и из-за чего? Благо не было бы, что кусать, а то, слава Богу, на наш век хватит. Нет, я, право, пресерьезно думаю обставить себя так, чтобы все-таки до известной степени принадлежать себе”32.