Цепи «столбчатые» - из тонких проволочных колец, густо пере­плетенных в несколько рядов таким образом, что они напоми­нают цилиндрический или слегка ограненный столбик, - большей частью служили для подвешивания лампад или для кадильниц. Они известны в XV, XVI и XVII веках.

Широко и на протяжении нескольких столетий (XVI-XX вв.) делали сканые цепи в виде плоских лент, широких или узких. Они бытовали в разных слоях населения, на них носили на груди, по­верх одежды, кресты или образки, прикреплявшиеся к плоским наконечникам цепей.

Цена на сканые цепи в Серебряном ряду в конце XVII века была приблизительно такой же, как на пуговицы, то есть около 4 алтын (12 копеек) за золотник.

Цепочным мастерством занимались в XVII веке не только муж­чины, но и женщины. В 1677 году «стрельчихе Ографенке» было уплачено «за дело троих чепей столпчатых серебряных к трем кадилам . денег ей за дело тех чепей полтора рубли». Цепи пред­назначались в царские хоромы, в дворцовый собор «Спаса неру­котворного что на сенях» и в Александровскую слободу. За неграмотную «Ографенку» расписался сканых дел мастер Сере­бряной палаты Федор Иванов.

Цепи делали из гладкой и свитой в веревочки проволоки, а также из ленточек плющеной проволоки.

Кроме упомянутых выше «столбчатых» цепей встречаются цепи «кольчатые» - из гладких или рубчатых крупных или мелких колец - и широкие плоские цепи из двух, трех и четырех рядов завитков в форме восьмерок с гладкой или рубчатой полоской между ними.

Цепи конца XVII - начала XVIII века, большей частью из круп­ных звеньев в виде рядов завитков, напоминающих восьмерки, соединенных небольшими круглыми колечками, сделаны из до­вольно толстой гладкой проволоки. Плоские цепи из звеньев в виде рядов мелких восьмерок, гладких, рубчатых или из свитой в веревочки проволоки, встречаются в 80-90-х годах XVIII века. Плоские цепи, широкие и узкие, из рядов спаянных между собой рубчатых колесиков с напаянными на них блестящими гладкими кружками датируются разными годами XIX века (с 1820 г. по 1862г.).

Разнообразные цепи делают и в наши дни, в особенности в древнем центре изготовления цепей и кольчуг - Бронницах.

3. Ювелирное искусство XVII века.

Трудно поверить, как много при сем случае было золотых сосудов, чаши и бокалы сияли в рубинах, сапфирах, гиацинтах, кораллах и жемчугах, весь стол горел от золота и драгоценных камней».

Вся ослепительная роскошь Руси XVI века, ошеломлявшая ино­странцев, была сметена в эпоху «смуты», во время нашествия поль­ских и литовских интервентов. Замолкли и опустели мастерские Оружейной палаты, замерла художественная жизнь в Московском Кремле.

К первым, наиболее ранним после «смуты» произведениям ювелир­ного искусства относится золотое кадило—вклад царя Михаила Фе­доровича в Троицкий монастырь в 1616 году работы мастеров Се­ребряной палаты Данила Осипова и Третьяка Пестрикова. Верхняя часть кадила по традиции воспроизводит кубическую форму одно­главого храма с килевидными кокошниками и как бы слюдяными окнами. Нижняя часть кадила покрыта сплошным растительным орнаментом. Кадило обильно украшено самоцветами — как его ниж­няя часть, так и верхняя до главы включительно. Интересно его сопоставить с таким же кадилом 1598 года—вкладом царицы Ирины к гробу Федора Ивановича. Но сторонам нижней части кадила ца­рицы Ирины чернью тонко выполнены профильные изображения святых и только по два самоцвета укреплены на каждой стороне. На кадиле же 1616 года на каждой густо орнаментированной сто­роне по пяти самоцветов, что очень утяжеляет предмет, лишает его легкости и стройности, пленяющих в кадиле 1598 года. Среди произведений ювелирного искусства XVII века, хранящихся в Загорском музее, особенно выделяется митра, данная в монастырь по боярине Федоре Михайловиче Мстиславском. Кажется, что митра вся создана из крупного ровного жемчуга, драгоценных самоцветов, золотых запонов с тончайшей эмалью и самоцветами посередине. Ее можно рассматривать не только как художественное произведение. Она представляет большой «минералогический» интерес по много­образию драгоценных камней, находящихся на ней. По низу митры помещена как бы опоясывающая ее композиция деисуса на золотых чеканных дробницах.

На лицевой стороне митры внизу золотая дробница с изображением Вседержителя в обрамлении из рубинов и эмали. Над ней, окружен­ный жемчугом, выступает индийский алмаз в золотой оправе в виде лотоса, граненный наподобие высокой розы типа знаменитого «ал­маза Орлова» в скипетре русских императоров. Над алмазом — крест, весь выложенный крупными и мелкими алмазами плоской огранки (тафельштейн). Выше креста — большой, прямоугольной формы, пло­ской огранки рубин, о котором в монастырской описи 1756 года записано: «Под семигранным яхонтом лал червчат рубин он закреп­лен в когтях золотых цена двадцать тысяч из вкладных риз царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси». Так выясняется «биография» этого замечательного камня, происходящего из сокро­вищ Грозного. Завершается лицевая линия орнаментации митры только что упомянутым большим восьмигранным яхонтом лазоревым.

На уровне алмазного креста направо и налево расположены четыре большие золотые запоны, охватывающие выпуклую часть митры и чередующиеся с крупными самоцветами в золотых высоких кастах. Эти запоны заслуживают особенного внимания как замечательные произведения искусства. Все четыре запоны, различные по форме и по орнаменту, в середине имеют по крупному самоцвету, помещен­ному на приподнятой ее части. Поверхность запоны тонко орнамен­тирована картушами, раковинками, завитками, покрытыми эмалью различных цветов. Они являются прекрасным обрамлением для под­нимающихся над ними самоцветов. Между нижними дробницами по­мещены золотые запоны меньшего размера, круглые, с девятью гладкими конусообразными оправами, с алмазными искрами на вер­шине конуса.

Сочетание блеска алмазных искр с гладкой поверхностью маленьких конусов придает митре особенное сияние и блеск. Кроме того, по всей митре и по нижнему ее краю укреплены небольшие прямо­угольные прорезные пластинки с вставленными в них искрами алма­зов, рубинов, изумрудов и сапфиров. Между крупными декоратив­ными элементами расположены более мелкие самоцветы различных оттенков. Наконец, крупный ровный жемчуг, обрамляющий дробни­цы, запоны, самоцветы, заполняет всю поверхность митры так, что не видно основного материала, из которого она сделана. Не будет преувеличением сказать, что митра Мстиславского является неповто­римым произведением в ювелирном искусстве.

Выше упоминалось о великолепных цатах к иконе «Троица» Рублева, выполненных во времена Грозного. В 1626 году по заказу царя Михаила Федоровича были сделаны новые цаты к той же иконе, а цаты Грозного были перенесены на копию иконы Троицы XVI века, находящуюся сейчас в иконостасе Троицкого собора. Очевидно, ма­стерам в качестве образца были указаны цаты Грозного, но немец­кие ювелиры, работавшие в Оружейном приказе (Гаст Якуб и Лент Ян), по-своему восприняли и передали замечательный оригинал, значительно увеличив размеры цат. При этом паты потеряли назна­чение ожерелий и превратились в нетрудные украшения, идущие от плеча к плечу и охватившие почти половину фигуры. Они массив­ны, тяжеловесны, а их цвет лишен светлой разнообразной гаммы. Художественная выразительность новых цат значительно слабее оригиналов, от которых исходили их создатели.