Особенно близки новгородской культуре серебряные сканые изделия, сделанные в монастырях Северного края, где жило и ра­ботало немало новгородцев и существовали теснейшие культур­ные и экономические связи с Новгородом и Псковом. Об этой близости свидетельствуют такие памятники сканого мастерства, как большой серебряный напрестольный крест, выполненный в 1561 году двумя старцами Соловецкого монастыря. На нем выре­зана надпись о том, что он сделан «в пречестную и великую оби­тель на Соловки… труды Соловетцких же старцев Исака Ша­хова и Данила Даньского».

Псковская скань

В серебряных изделиях Пскова много общего с новгородскими, однако, нельзя не отметить своеобразные черты и достижения, при­сущие только псковским серебряникам и основанные на глубоких традициях народного творчества.

Сходство скани работы ювелиров Пскова с новгородской в осно­вном ограничивается тем, что орнамент развертывается большей частью на фоне, сплошь усеянном мелкими скаными колечками. Сами же узоры отличаются яркой самобытностью. Тонкие стебельки и причудливо изогнутые длинные листья змей­ками разбегаются по фону, покрытому миниатюрными скаными кружками, на большом серебряном очелье XVI века с иконы Бого­матери.

Своеобразная красота очелья дополняется многочисленными гнездами с жемчугом, альмандинами и горным хрусталем, раз­бросанными по сканому орнаменту, и грушевидными подвеска­ми, окаймляющими внутренний его край. Близкие по характе­ру узоры имеются на окладе большой иконы «Распятие» псков­ской школы, датированной 1545 годом. Сканый орнамент, сходный с имеющимся на очелье, был, несомненно, использован вместо матрицы для серебряной басмы, покрывающей фон этой иконы.

Спиральные завитки из гладкой проволоки, обращенные в раз­ные стороны, расположены на фоне, сплошь покрытом мелкими колечками на панагиях и других серебряных сканых предметах псковской работы XVI века.

По краю необычных по форме панагий, большей частью двена­дцатигранных, с вогнутыми гранями, расположены ажурные вы­ступы из свитой в две нити сканой веревочки. Живописное изобра­жение, обрамленное сканым орнаментом, прикрыто выпуклым куском горного хрусталя, а в качестве вставок и подвесок иногда использованы древние византийские камеи.

Начиная с конца XVI столетия псковский сканый орнамент, так же как и в других художественных центрах, часто расцвечивался эмалью. Большей частью это была темно-синяя и темно-зеленая, иногда также бирюзовая или голубая эмаль. Орнамент скани в начале XVII века очень сложен и красив. Нельзя не отметить его силу и свежесть, например, на большом напрестольном кресте 1603 года с длинными изгибающимися и переплетающимися стеблями, пропущенными через фигурной формы кольца и за­канчивающимися листьями причудливых очертаний.

Сканые пуговицы и цепи

Особое место среди русских сканых изделий занимают пуговицы и цепи, получившие особенно широкое распространение как не­обходимое украшение одежды, бытовавшее во всех слоях насе­ления - от царского двора до имущих крестьян. Пуговицы и цепи изготовляли золотых и серебряных дел мастера и специалисты в этой области - «пуговичники» и «цепочники». В Древней Руси золотые и серебряные пуговицы делали повсе­местно, так как они служили одним из основных украшений одежды. Качеству пуговиц уделялось много внимания. Для цар­ских одежд в XVII веке их изготовляли главным образом в мас­терских Московского Кремля, Золотой и Серебряной палатах, где работали лучшие ювелиры страны.

Насколько серьезное значение придавалось красоте пуговиц, можно судить по случаю с приехавшим в Москву иностранным золотых и серебряных дел мастером: 14мая 1623 года из Англии прибыл сканого дела мастер Фредерике Марджин и просил при­нять его на работу в царские мастерские. «Новому немчину» было выдано 20 золотников и указано сделать «к государеву портишу пуговки золотые сканые с финифтом». Англичанин не справился с заданием, его работа не понравилась, и 12 июня, не пробыв и месяца в Москве, Марджин получил проезжую грамоту и был вынужден уехать обратно в Англию.

Потребность в пуговицах была настолько велика в XVII веке, что мастера Золотой и Серебряной палат не могли справиться с за­просами царского двора и большое количество золотых и сере­бряных пуговиц покупали «портищами», на вес, в Серебряном ряду. В Мастерской палате пуговицы нашивали на шубы, платья, кафтаны, зипуны, душегреи и другие одежды из драгоценных тканей. Роскошь и дороговизна пуговиц нашли отражение в рус­ском народном эпосе. В былине о Соловье Будимировиче упоми­наются пуговицы, больше чем вдвое превышающие стоимость самой одежды: «Скоро де Запава наряжается, надевала шубу соболиную - цена то шубе три тысячи, а пуговки в семь тыся­чей».

Цена сканых пуговиц зависела от их веса, размера и украшенности. В 1629 году десять серебряных позолоченных сканых пуго­виц, пришитых на кафтан царскому духовнику протопопу Мак­симу, были оценены в «2 рубли 29 алтын». Десять серебряных сканых пуговиц, пришитых на соболью шубу зеленой камки «немчину Адаму Дюрну», стоили в 1635 году 4 рубля 26 алтын 5 денег.

Покупавшиеся сотнями в Серебряном ряду сканые серебряные пуговицы в последней четверти XVII века расценивались большей частью по 4-5 алтын за золотник.

В зависимости от формы и техники изготовления пуговицы но­сили различные названия: «грушевые» или «на грушевое дело», то есть грушевидной формы, «на кедровое дело», «на желудовое», «на миндальное дело», «половинчатые», «осьмероугольные», «гладкие», «граненые», «ложчатые», «чешуйчатые», пуговицы «прутиками», прорезные и др. В большом числе встречаются пуговицы сканые, «осыпные», то есть сплошь покрытые зернью, сканые с эмалью, с жемчугом или камнями. Разнообразны они и по размерам - от крошечных, величиной с горошинку или же­лудь, до крупных, массивных, с куриное яйцо, предназначенных для тяжелых верхних одежд.

Иногда пуговицы покрыты скаными узорами сплошь, иногда они делались гладкими до половины, а в остальной части - украшен­ными скаными концентрическими кругами, заполненными зер­нью; или же пуговицы расчеканены полусферическими мелкими выпуклостями, обведенными скаными веревочками, иногда про­резаны до половины отверстиями, а в другой своей части по­крыты шариками зерни.

На конце пуговицы украшались жемчужиной на «спне» (штифте), розеткой из разноцветных камней, цветком с камнем или кам­нем в гладом гнезде, но чаще всего пирамидкой из зерни или одним шариком зерни.

К концу XVII столетия все реже встречаются упоминания о сканых пуговицах для одежд. Пуговицы делают все чаще глад­кими, серебряными или шелковыми.

В XVIII веке пуговицы на дорогих одеждах придворных и бога­того дворянства совсем изменяют свой характер. Сканые се­ребряные пуговицы продолжают бытовать у купечества и зажи­точного крестьянства.

Долгое время, вплоть до XX века, серебряные сканые пуговицы встречаются на церковных одеждах, в то время как в граждан­ском быту их окончательно вытесняют более дешевые - обтянутые тканью, костяные и перламутровые.

В разные годы и в зависимости от назначения цепи носили раз­личные названия и выполнялись по-разному. В царском быту XVII века цепи из плоских колец, нашитые на бархат или атлас, назывались «перевязью» или «окладнем». Их надевали через плечо поверх одежды для ношения фляжки при выездах на охоту или богомолье.