Различают религиозное искусство в широком смысле слова — как имеющее религиозную направленность, но не связанное непос­редственно с культом, и в узком смысле — как включенное в систему культа.

Включенность в систему культа — свидетельство признания, одобрения того или иного художественного решения священнос­лужителями и, в конечном счете, верующими, т. е. путь обретения им церковного статуса. Последний, как правило, закрепляется в официальном признании этого решения высшими авторитетами данной церкви: в постановлениях соборов, рекомендациях церковного руководства, одобрении от его имени и т.д. Прямое отно­шение к системе культа того или иного художественного решения (иконы, стихиры, распевы и т. д.) повышало его значимость и глазах как верующего художника, так и прихожанина храма. Евангельские и иные религиозные сюжеты служили и служат основой образов христианского религиозного искусства. Наряду с общечелове­ческими нормами эти сюжеты закрепили такие стороны бытия, как ограниченность, неравномерность, противоречивость (по характеру развития и результатам) преобразовательной деятельности человека. Аналогичные процессы протекали и протекают в художественном творчестве, связанном с системой индуистских, буддийских, синтоистских религиозных образов, имеющих, как известно, мно­гоплановые национально-региональные и историко-временные видоизменения, множественность прочтений. Сложнее обстояло дело в религиозных системах, запрещавших изображения людей и животных (иудаизм, ислам и др.). Изобразительное искусство специализировалось здесь на художественном воплощении многочисленных религиозных символов, сложных геометрических орнаментов, а также орнаментов, построенных на сочетаниях листьев, цветов, плодов и т. д.

Во внерелигиозном искусстве встречается множество примеров подобного эстетического осмысливания действительности. Но в отличие от религиозного, оно не ориентируется на требовании культа и не прилагает к проблемам человеческого бытия критерии, освященные авторитетом трансцендентного начала. Религиозное же искусство оценивает проявления человеческой активности по их отношению к этому началу. Религия, с одной стороны, располагает системой идей, образов и действий, способной стимулировать психологическое «пространство» личности, где приостановлено всевластие бездушия и бессердечия, возможны высшая спра­ведливость, доброта и милосердие. С другой стороны, она обес­печивает и конформное отношение к миру (как к творению Бога). Культ, насыщенный образами искусства, признан создать впечат­ление присутствия «неземного» мира в посюстороннем, земном.

Как и в любом искусстве, в религиозном искусстве смысловым центром является эстетический идеал. В отличие от нерелигиозного, он направлен к выявлению божественного начала вдохновляется религиозным сюжетом. Поскольку в традиционных религиях его концентрированным выражением выступает богослужени, соответствие его требованиям и составляет основу оценок прекрасного с ортодоксально-религиозных позиций. Тип мифа предопределяет эстетические оценки в той или иной религиозной системе. Так, искусство, связанное с буддийским культом (например, буддийские иконы или маски), оценивается христианином в русле вероучения его собственной религии; правоверный мусульманин отвергает ренессансную живопись на религиозные темы; для старообрядца православные иконы, написанные в XVIII —XX вв., неприемлемы в, силу их несоответствия канонам древнерусской живописи, сложившимся к середине XVII столетия.

Канон в церковном искусстве

Каноном (греч. — норма, правило) в цер­ковном искусстве является свод обяза­тельных положений, касающихся хода богослужения и его эстетического оформ­ления. Он предписывает тип архитектурного решения храма (как его внешние формы, так и организацию внутреннего пространства), порядок расположения сюжетов изобразительного искусства (стенописи и икон), содержание, последовательность песнопений и театрализо­ванных действий священнослужителей и паствы и т. д. Например, в, искусстве иконописания русской православной церкви с XVI столетия существуют «Лицевые и толковые подлинники», опреде­ляющие основные приемы написания того или иного образа свя­того, равно как и икон на иные христианские сюжеты ("двунадесятые праздники» и т. д.). Свои канонические нормы имеет искусство, связанное, с иудаистским, исламским, индуистским и буддийским богослужениями; эти нормы имеют национально-региональные особенности.

Канон выступает мерой в оценке эстетического по критериям, выработанным религиозными организациями в конкретно-исторических условиях. В соответствии с целями культа формируются предпочтения при отборе художественных решений. Так, шутка, смех (и карикатура, шарж, искусство скомороха как театрализация комической стороны жизни) исключаются из сферы церковно-значимых ценностей (в православии) или получают статус второстепенных, вспомогательных компонентов (в европейском средневековом искусстве). Условность граней общественной жизни, подмечаемая в этих художественных формах, не согласовывалась с незыблемостью и четкостью церковного канона.

Многообразный и духовно богатый процесс эстетического осво­ения действительности, простиравшийся далеко за пределы церкви, «обступал» ее; частично он получил отражение и преломление в решениях, признанных церковью каноническими. Формализуя условия творчества художников, работавших для церкви, канон сосредоточивал их усилия на решениях, эстетически заметно отличавшихся при внешней схожести композиции, цветовой гаммы, живописного ритма, мелодии, архитектурной формы. Корни этих отличий—в исторических, философских, нравственных, социально-политических правовых ситуациях эпох, отраженных искусством сквозь призму канонов религиозных установок. Эстетические принципы художника складывались и развивались в поисках решений, отвечавших духовным потребностям времени, в котором доминирующее религиозное сознание интегрировало разноплановые общественные проблемы. Темы высокого предназна­чения и трагедии материнства (каноны «Богоматери с младенцем»), заступничества и милосердия («Христос с предстоящими», «Николаи Мирликийский предотвращает казнь» и др.), самопожер­твования во имя единства земли русской («Борис и Глеб»), торже­ства гармонии над раздором и хаосом («Троица») развивались древнерусскими иконописцами в многочисленных вариациях. Патриотические идеи составили смысловой центр композиций «Покрова Богородицы», ассоциировались с иконой «Казанской Богоматери»; они же вдохновляли создателей Покровского храма (Василия Блаженного) и храма Христа Спасителя. Сходные процес­сы протекали в музыкальном и литературном творчестве Древней Руси. Духовное содержание произведений, признанных церковью каноническими, проявляется за рамками богослужения—в го­родских архитектурных ансамблях, музеях, выставках, концертах. Тем самым подтверждается мысль об относительной самостоятель­ности художественного начала по отношению к религиозно-куль­товому.

Поистине бесценны многие памятники художественной куль­туры, созданные на темы и сюжеты мировых и многих националь­ных религий. Мы встречаем их в архитектуре и в изобразительном искусстве (фреска, мозаика, икона, картина, скульптура, мелкая пластика), в инструментальной и хоровой музыке, сольном испол­нении (а также в их сочетаниях), в искусстве драмы (выразительное чтение, взаимодействие священнослужителей и верующих при «исполнении» религиозных текстов, строгий порядок «сценария» богослужения), в орнаменте, художественном шитье и т. д. В каждой религии произведения этих видов и жанров искусства взаимодополняют друг друга, обеспечивая эстетико-психологическое сопрово­ждение религиозной проповеди и культовых действий.