3.2. Европейская политика в области безопасности и обороны: отношения ЕС, НАТО и России

Процесс формирования и развития Европейской политики в области безопасности и обороны, безусловно, стал новым фактором безопасности в Европе. В сложившейся ситуации России необходимо прояснить свою позицию по поводу происходящего в Европейском Союзе, определить, насколько этот процесс может повлиять на развитие отношений между Россией и ЕС. В связи с этим возникает два вопроса: во-первых, каковы цели и задачи создаваемой Европейской политики в области безопасности и обороны и каким образом она обуславливает взаимоотношения между Европейским Союзом и НАТО; во-вторых, как процесс усиления оборонной составляющей ЕС и сближения ЕС и НАТО затрагивает интересы России.

По поводу позиции, занимаемой Россией по той или иной проблеме, необходимо сделать одно замечание: российская внешняя политика, как в общем, так и в конкретных случаях, таких как европейская политика России, во многом обуславливается концепцией многополярности. Именно стремление к созданию многополярного мира является одним из факторов, определяющих развитие отношений между Россией и Европейским союзом и Россией и НАТО.

Возвращаясь к вопросу о европейской политике в области безопасности и обороны, следует отметить, что ее цель — развитие в рамках Европейского Союза военных ресурсов, которые можно было бы использовать в операциях, в которых необязательно участие НАТО. Такие ресурсы позволили бы странам ЕС самостоятельно и эффективно заниматься миротворчеством, гуманитарной помощью и кризис-менеджментом.

Действительный прогресс был достигнут в последние годы — поворотным моментом стал декабрь 1998 г., когда британский премьер-министр Т. Блэр и президент Франции Ж. Ширак на встрече в Сент-Мало выступили с инициативой, которая определила направление развития европейской политики в этой сфере. Франция и Великобритания предложили план создания новой общей политики в области безопасности и обороны. После Сент-Мало последовал обмен мнениями лидеров стран ЕС. В июне 1999 г. Европейский Совет в Кельне определил основные направления предлагаемой политики и процедуры принятия решений. Наконец, в декабре 1999 г. на Европейском Совете в Хельсинки было принято решение о создании к 2003 г. сил быстрого реагирования численностью 50-60 тысяч, которые можно было бы разместить в течение 60 дней[46].

Как же на все происходящее реагирует Россия? Традиционно отношения между Россией и НАТО носили достаточно сложный характер, и хотя годы конфронтации сменились некоторым потеплением отношений и даже военно-политическим сотрудничеством, тем не менее, российская политическая элита отказывается признать какие-либо существенные перемены в НАТО и воспринимает ее по-прежнему как организацию, созданную в годы Холодной войны против Советского Союза, пережившую своего политического оппонента — ОВД, сейчас являющуюся сильнейшей военной организацией в Европе, в которую новую демократическую Россию отказываются принимать.

Отношения России с Европейским Союзом складывались совсем по-другому. В отличие от НАТО Европейские сообщества практически не занимались вопросами обороны. Отсутствие этой серьезной внешнеполитической и оборонной составляющей облегчало налаживание отношений между Москвой и Брюсселем. Правда, стоит отметить, что официальные отношения между Советским Союзом и Европейскими сообществами были налажены только в конце советской эпохи. Появление Европейской политики в области безопасности и обороны явилось закономерным продолжением Маастрихта и неудачного опыта европейцев на Балканах. Но усиление оборонной составляющей Европейского Союза и особенно его сближение с НАТО стало тревожным сигналом для России и поставило вопрос о необходимости определить свою позицию в отношении происходящего и оценить, как это может повлиять на сотрудничество России с Европейским Союзом.

Происходящее, несомненно, должно способствовать укреплению политического влияния Европейского Союза. В очередной раз делается попытка изменить ситуацию, когда ЕС является «экономическим великаном и политическим карликом», придать ЕС больший политический вес.

Каким образом эти изменения воспринимаются в России? Усиление политического веса ЕС, его активизация в вопросах безопасности и обороны, в общем, соответствуют стремлению России к многополярности, поскольку объективно создает еще один центр политического влияния в мире.

Но прежде, чем говорить о возникновении нового центра политического влияния - Европейского Союза, необходимо определить, как его деятельность соотносится с уже существующими политическими центрами, такими как НАТО. В самом Европейском Союзе есть два различных подхода к этой проблеме. С одной стороны, Франция, которая согласна с Россией в вопросе о необходимости многополярного мира. Франция давно добивается укрепления единой Европейской внешней политики, правда, во многом для того, чтобы затем использовать ее как инструмент защиты национальных интересов самой Франции. С другой стороны, в Европейском Союзе безусловно доминируют точки зрения отличные от мнения французской администрации. Наиболее активную позицию занимает британское правительство, которое в 1998 г. поддержало идею создания собственно европейских оборонительных сил, но при этом категорически против какого-либо противопоставления новых европейских структур НАТО и подрыва позиций альянса в Европе. Надо отметить, что французов и британцев разделяют и другие проблемы, например, вопрос о необходимости мандата Совета Безопасности ООН для осуществления каких-либо акций в рамках европейской политики в области безопасности и обороны. Однако возможности создаваемых европейских оборонных структур зависят не столько от политической воли того или другого государства-члена ЕС, сколько от реального военно-политического потенциала ЕС. Амбициозность Маастрихтского договора как раз заключалась в стремлении создать независимые европейские структуры в сфере безопасности, но события на Балканах продемонстрировали полную беспомощность ЕС без поддержки Соединенных Штатов. Для сравнения военного потенциала европейцев и американцев будет уместно вспомнить некоторые факты: военные расходы европейских членов НАТО на 60% меньше расходов Соединенных Штатов на оборону, при этом военные ресурсы Европейцев на 10-15% меньше чем у американцев; в операции в Югославии 3/4 воздушных сил были обеспечены Соединенными Штатами[47].

Поэтому и новая политика ЕС в сфере безопасности осуществляется с расчетом на поддержку ресурсов НАТО. Так в декабре 1999 г. в Хельсинки была признана необходимость консультаций с НАТО. Североатлантическим альянсом в апреле 1999 г. на саммите НАТО в Вашингтоне было принято решение поддержать европейскую инициативу. А 20 сентября 2000 г. впервые прошло совместное заседание Североатлантического совета и COPSi (временного комитета по политике и безопасности), органом, ответственным за развитие Европейской политики в области безопасности и обороны. Было принято решение сформировать рабочие группы, которые бы занимались следующими вопросами: во-первых, согласованием текста официального документа между ЕС и НАТО, в соответствии с которым осуществлялся бы обмен информацией и допуск представителей ЕС к структурам НАТО; во-вторых, определением основных задач для создаваемого европейского контингента; в-третьих, организацией доступа соответствующих структур ЕС к военным ресурсам НАТО, и, наконец, созданием постоянно действующих органов для связи ЕС и НАТО.