1) постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц, независимо от того, кем и как они выполняются; они образуют основные составные части сказки.

2) число функций, известных волшебной сказке ограничено;

3) последовательность функций всегда одинакова (указанная закономерность касается только фольклора);

4) все волшебные сказки однотипны по своему строению [Пропп, 1969: 25-26].

В.Я. Проппом была выделена и зафиксирована тридцать одна функция персонажей в НС.А. Греймс предлагает свой вариант структуры сюжета для НС, представляющий собой набор повествовательных функций [Греймас, 1985: 99].

Имея ряд недостатков, данная система имеет положительные моменты: симметричность, отражающая общую логику сюжета в НС, роль сюжетного параллелизма и антитез. В ней наглядно показано, что «… волшебная народная сказка на наиболее абстрактном уровне предстаёт как некая иерархическая структура бинарных блоков, в которой последний блок (парный член) обязательно имеет положительный знак».[Мелетинский, 1969: 159].

Таким образом, все волшебные НС можно считать вариантами актуализации одной виртуальной структуры сюжета, описывающего победу добра над злом. Целостность данной структуры представляется возможным восстановить, исследуя типичные особенности сюжета в отдельных сказочных текстах.

В тексте НС типичное семантические признаки жанрово-стилевой доминанты (хронотоп) реализуются чрезвычайно жёсткой композицией. Как отмечает Л.В. Казанцева, уровень композиции можно назвать «субстанциональной формой» хронотопа, выражающей связь языковых моментов в движении континуума и имеющей собственную специфику их сцепления. Композиция отражает единство внутренней структуры содержания [Казанцева, 1991: 7], также [Москальская, 1981: 78-96]. Для плана композиции волшебной народной сказки и вообще любого повествовательного текста решающую роль играет его темпоральная организация. Само повествование можно определить как последовательность по крайней мере двух темпорально организованных предложений; так что изменение в их последовательности приведёт к изменению темпоральной последовательности исходной семантической интерпретации. Иначе говоря, между этими предложениями существует темпоральная смычка [Labov, 1972: 360-361]. Темпорально организованные нарративные предложения отличаются от свободных предложений описания именно наличием темпоральной стычки. Темпоральная организация нарративных предложений обусловлена их логической организацией. Описать данное явление можно, привлекая текстовую категорию континуума [Гальперин, 1977], см. также [Гальперин,1981], [Москальская, 1981], [Николаева,1977], который определяется как логическая связь в цепи отдельных предложений, сверхфразовых единств, абзацев и других более крупных единиц произведения, когда место действия точно локализовано и время дано в его последовательном течении. В этом плане показательна именно волшебная НС, представляющая собой образец линейной риторической структуры нарратива, для которой абсолютно нехарактерны сюжетно не обусловленные описания (природы, персонажей и т.п.) [Лихачев, 1971: 252]. Таким образом, континуум волшебной НС характеризуется чрезвычайно низкой степенью дискретности, что объясняется значительной компрессией информации, предполагающей «… насыщенность текста предикатами, а не релятивными компонентами» [Померанцева,1976:10]. Подобная ланидарность [Померанцева, 1976: 4] текста отражается в следующих структурных характеристиках волшебной НС : средний объём текста (47 абзацев); средний объём абзаца (3 предложения) и вариативность в нём синтаксических структур (низкая, в основном представлены сложносочинённые и сложноподчинённые предложения с придаточным времени, определениями, дополнениями, 83% предикативных форм представлены основным прошедшим временем); средний размер предложения (незначительный, 21 слово); соотношение речи персонажей и речи повествования (2/3).

Волшебная НС является канонизированным текстом [Пропп,1969: 78-409], представлением стереотипных персонажей в стереотипных ситуациях. Как отмечают, в частности, Л.Н. Мурзин и А.С. Штерн, «некоторые виды текстов можно описать как тексты с определённой схемой, с замкнутой структурой. Под этим подразумевается то, что эти тексты имеют клиширный тип построения. Таким образом, стереотипность уровня сюжета волшебной НС определяет стереотипность уровня её композиции, в связи с чем высказывается предположение о том, что носители языка в детстве овладевают некоей общей схемой волшебной НС [Мурзин, 1991: 104-105]. Данное предположение нашло экспериментальное подтверждение в психолингвистических исследованиях [Mandler, 1977], [Lehnert, 1981: 113-415],[Каменская, 1990: 103-106]. Схема сказочного текста, представленная в эксперименте [Мурзин, 1991: 105-107] трёхчастна и представлена фреймовым и основным блоками: она состоит из экспозиции, которая отличается традиционной формой начала, постпозицией, которая отличается традиционной формой награды и основной части текста, куда входят события сказки, наиболее значимым из которых является встреча ( см. [Мурзин, 1991: 107]-схема [Мурзин, 1991: 108], -данные воспроизведения). Эксперты предположили, что и наиболее важные характеристики – набор ключевых слов и структурная схема – хранятся в памяти и должны быть извлечены при репродукции текста. Таким образом, репродукция может стать отражением закономерностей не просто восприятия, но направленного восприятия особо важных для реципиента черт текста [Мурзин, 1991: 105-106]. Исследование показало, что субъекты эксперимента являются структурой сказочного текста, причём обязательными её членами являются экспозиция и основная часть текста. Часть «постпозиция» была в данном эксперименте субъектами опущена или исключена, что согласуется с результатами аналогичного эксперимента, полученными Л.В. Сахарным [Сахарный, 1989]. Данные результаты объясняются тем, что в качестве заключительных испытание трактуют конечные эпизоды основной части текста [Мурзин, 1991: 108]. Поскольку каноническая постпозиция в волшебной народной сказке малоинформативна, основная информация переносится на основную часть текста [Мурзин, 1991: 108] В эксперименте наиболее точно воспроизвелись экспозиция, постпозиция, наиболее информативной оказалась основная часть текста [Мурзин, 1991: 108]. Результаты исследования также совпадают с данными, полученными на основе текста другого жанра [Сорокин, 1985] см. также [Black, 1979: 55-56]. Существенным является тот факт, что композиционная структура волшебной НС очень проста. Анализируя модели сказок, построенные различными исследователями, Х. Олкер приходит к следующему выводу: «Приведённые формулы и схемы представляют различные версии исключительно простых и запоминающихся структур. Думается, подобные структуры необходимы для того, чтобы сказки могли легко жить и распространяться в устной фольклорной культуре» [Серебренников, 1988: 427]. Модель повествования, предложенная В. Лабовым [Labov, 1972] – любое законченное повествование состоит из следующих комплексных частей: