Шел 1992 год - вот, пожалуй, единственное оправдание тому, что произошло на факультете: все мы были тогда достаточно наивны, в Запад веровали беспредельно. А уж о том, что представляют собой современные секты, да еще такие интеллектуализированные, как сайентоло­гия, и понятия не имели! Ну а сектанты прекрасно разумели - такой шанс упускать нельзя!

Так или иначе, но с 1992-го по 1994 год перед входом в читальный зал старейшего здания МГУ красо­валась доска с барельефом Хаб­барда. Более того, передо мной два любопытных документа: почет­ный диплом МГУ, выданный кафе­дрой зарубежной и русской литера­туры журфака Рону Хаббарду по­смертно “за значительные достижения в литературе и философии и за вы­дающуюся гуманитарную деятель­ность", и распоряжение по факуль­тету о присвоении читальному залу имени Р. Хаббарда, написанное нетрадиционно, явно по подсказке сайентологов. Есть там такие пер­лы: “ .поскольку Р. Хаббард явля­ется одним из наиболее известных и широко читаемых авторов всех времен .”, “ .является одним из наиболее известных гуманистов и философов, бесценные работы ко­торого освобождают человека от уз рабства .”.

Только в 1994 году, после того, как Международный форум “Тота­литарные секты в России", прохо­дивший в Москве, обратился, выра­зив свою озабоченность, к ректору МГУ, то есть после международно­го позора, доска почета Рона Хаб­барда из МГУ была убрана. Но од­новременно с факультета был уво­лен профессор А. Дворкин, один из организаторов этого форума, за то, что вынес сор из избы .

Осенью 1994 года одна из московских газет писала, что сайентологи через свой “Хаббард-колледж по управлению” прони­кли не только в структуры упра­вления ряда московских предприя­тий, но и на уровень высшей вла­сти: “ .только в нашей стране Хаббард-колледж мог обнаглеть до та­кой степени, чтобы предложить со­трудничество властным структу­рам (о подобных прецедентах на Западе даже не слышали!) . В на­стоящее время его представители договорились о долгосрочных кон­тактах с Госкомитетом по имуще­ству (намечается совместная под­готовка арбитражных директоров для убыточных предприятий) и де­партаментом промышленности правительства Москвы. В департа­менте у хаббардистов особый инте­рес, так как политика секты пре­дусматривает планомерную атаку на каждую отрасль экономики в от­дельности”.

В 1994 году, еще при старом руковод­стве, сайентологи внедрили свою “административную технологию Хаббарда” на московском вентиляторном заводе “ОВЕН”. В при­ватной беседе руководителю пред­приятия (фирмы, газеты) обещают полный контроль над подчиненны­ми, финансами и всей системой ор­ганизации, баснословные прибыли и бесконтрольное распоряжение ими. Если руководитель на это сог­лашается, как это произошло на АО “МОВЕН”, начинается перекач­ка государственных средств или средств предприятия на счет сек­ты. В данном случае перечисля­лись средства из кассы заво­да.

Сначала президент АО “МОВЕН” перечислил шесть тысяч долларов за собственное двухне­дельное обучение этой ”техноло­гии" в Швеции, затем еще 100 мил­лионов рублей за обучение своих заместителей. Позже сайентологической организации, занимающей­ся распространением Хаббард-технологии, было перечислено еще 200 миллионов.

Как же достигали тотального контроля над подчиненными? А вот как . Ввели систему обяза­тельного написания “рапортов об уведомлении”, то есть доносов — и на себя, и на других; причем в этих “рапортах” необходимо сообщать об интимных подробностях жизни. Рапорта эти читали руководители предприятия, а затем обсуждали их на ”этическом суде” (нечто вро­де проработки на суде товарище­ском, нами несколько подзабы­том). За ненаписание рапорта, то есть за отказ “стучать”, тоже вы­зывали “на суд”. В этой системе доносов и самодоносов на “МОВЕНЕ” было занято столько же со­трудников, сколько и в производ­стве.

Стали увольняться квалифици­рованные работники. Чтобы заста­вить опытные кадры смириться с Хаббард-технологией, тогдашний президент АО “МОВЕН” Миронов попытался ввести систему секрет­ности, предполагающую невозмож­ность для уволившегося сотрудни­ка работать по специальности шесть лет.

(После трагической гибели Ми­ронова в начале прошлого года предприятие постепенно отказа­лось от услуг секты.)

Сайентологи много говорят о всемирной известности, всемирном признании своей технологии. Но истина в том, что известность эта всюду скандальна. Солидная шведская фирма отказалась от вы­годного обеим сторонам сотрудничества после того, как узнала, что на “МОВЕНе” используется Хаббард-технология.

В Перми мэр и руководитель местной телекомпании получили дипломы “Хаббард-колледжа”. Мэр обязался перевести весь город на использование “технологии”.

Профес­сор Дворкин, решив проверить са­морекламу сайентологов, связался с руководством “Вольво” и поинтересовался, действительно ли они используют Хаббард-технологию. Шведы оскорбились и спросили, где это напечатано, намереваясь подать на сайентологов в суд. Так же обстоит дело и с “Дженерал мо­торс” — ни одно уважающее себя предприятие на Западе, в особен­ности крупное, не рискнет зама­раться использованием “технологии”.

Сайентологи частенько выдают желаемое за действительное. Да, они прилагают немалые усилия для того, чтобы сблизиться с вла­стью. И делается это, надо ска­зать, с нахальством, которое, каза­лось бы, должно одинаково гипно­тизировать как властные структу­ры (там ведь тоже живые люди!), так и общественность.

В конце августа 1994 года в адрес московского департамента промышленности поступил факс, в котором, в частности, сообщалось, что “по просьбе Москомимушества” Хаббард-колледж зарезервировал 50 мест для руководителей московских предприятий на борту теп­лохода “Георгий Чичерин” (Мо­сква - Углич - Москва), где будет проводиться семинар “Админи­стративная технология Рона Хаб­барда в России". Далее содержа­лась просьба “рассмотреть возможность участия”. Нехитрый обо­рот “по просьбе Москомимущества” предполагал, что Хаббард-колледж, даже если о нем в депар­таменте и не знают,— это нечто уже принятое, нечто “свое” в мос­ковских властных структурах.

В приложении на все лады ре­кламировалась эта самая “техно­логия" - и всемирно признанная, и всемирно известная, и донельзя эффективная. Аппарату департа­мента, то есть высшему звену упра­вления промышленностью Москвы, должно было льстить, что семинар этот - “для руководящей элиты”, “для прогрессивно мыслящих руко­водителей“, что “впервые в Рос­сии", и к тому же сразу после подо­бной ”встречи на Западе”.

Количество мест на теплоходе было, конечно же, “ограничено”, поэтому рекомендовалось “пото­ропиться” с оплатой своего уча­стия. Цены соответствовали “уров­ню приглашенных” — миллион с одного участника за три дня “содержательной” прогулки на тепло­ходе. Была также настоятельная просьба, чтобы в семинаре принял участие кто-то из управления де­партамента. (Как раз на этот слу­чай предусматривались одно-два бесплатных места.) До начала се­минара оставалось дней пять-шесть, поэтому было предложено произвести оплату прямо на тепло­ходе.