Вместе с тем, Канада оказывала поддержку процессу демократических преобразований в России, выступала за содействие этому процессу со стороны Запада, в частности путем принятия России в такие международные организации и объединения, как Всемирная торговая организация, Большая семерка, многосторонние структуры АТР.

Между Россией и Канадой есть и расхождения. Их позиции не совпадают, например, в отношении к расширению НАТО на восток, в оценке и методах решения кризиса в Югославии. Канадские ВВС приняли участие в бомбардировках Югославии натовской авиацией, которые вызвали безоговорочное осуждение со стороны России.

Однако главной проблемой российско-канадских отношений на нынешнем этапе представляется незаполненность их в целом удовлетворительной политической и договорно-правовой «оболочки» торгово-экономическим «содержанием», которое в данный момент и по своему объему, и по качественному наполнению никак не соответствует объективно существующему потенциалу.

Обстановка холодной войны существенно ограничивала возможности проведения страной внешней политики, отражавшей её особый национальный характер и интересы. Будучи премьер-министром, П. Трюдо с явным сожалением признавал, что определяющим фактором в поведении Канады на международной арене было её участие в военном блоке НАТО.

С окончанием холодной войны, когда исчезла смертельная угроза самому существованию Канады, перед ней открылась не существовавшая ранее степень свободы от необходимости подчинять свои внешнеполитические шаги блоковой дисциплине или воле той сверхдержавы, которая её фактически определяла.

Наряду с другими государствами «среднего ранга» Канада получила возможность в полный голос заявить о своём видении будущего мира и активно добиваться его воплощения в жизнь, нарушая тем самым монополию великих держав определять динамику развития международной обстановки. Примером такого поведения Канады может служить её инициатива относительно заключения международной конвенции о запрещении противопехотных мин. Канада решительно возглавила усилия многочисленных неправительственных организаций в этой области и, фактически игнорируя вялотекущие переговоры по данному вопросу в Женеве, добилась в невиданно короткий срок – за два года – успешной подготовки и подписания этой важнейшей конвенции в декабре 1997 года в Оттаве представителями более 120 государств. При этом в полной мере проявились такие описанные выше характерные черты канадской дипломатии, как многосторонний подход к решению острой международной проблемы, умение идти на компромисс в деталях ради достижения главного результата. Канадцам даже удалось получить принципиальное одобрение конвенции её главными противниками – Соединёнными Штатами Америки, Россией и Китаем, которые обязались присоединиться к ней, как только изменятся специфические обстоятельства, препятствующие тому в данный момент.

Таким образом, главная проблема, по мнению канадцев, заключается в том, что вплоть до настоящего времени Канада остается в числе немногих стран-членов ВТО (всего таких государств восемь), не имеющих преференциального доступа на рынок товаров и услуг Евросоюза, и, соответственно, испытывает на себе все «прелести» тарифных и нетарифных ограничений. Следует отметить, что уровень ставок импортного тарифа в странах ЕС в последние годы существенно снизился и в среднем составляет 5% адвалор (в Канаде – 4,6%). Однако и этого, полагают в Оттаве, оказывается достаточно, чтобы сохранять неблагоприятный для Канады баланс в торговле, сдерживая развитие канадского экспорта (темпы его прироста за последние годы существенно уступают темпам прироста импорта) и постепенно снижая удельный вес стран группировки во внешней торговле страны в пользу более динамично развивающихся отношений с др. государствами, прежде всего, США. Полная отмена тамож. барьеров в двусторонней торговле (к чему настойчиво призывают ЕС канадцы), согласно существующим расчетам, может сразу же увеличить объемы канадского экспорта в страны группировки почти на 16%, или на 3,4 млрд.долл., в то время как импорт может возрасти более чем на 30%, или на 7 млрд.долл. в год.

Прогнозируя такие темпы прироста внешней торговли с государствами Евросоюза, канадцы исходят прежде всего из сложившейся к настоящему времени структуры торговли и возможностей ее расширения за счет отмены пошлин на подпадающие под установленные ЕС тарифы 48% товарной номенклатуры канадского экспорта и 52% товарной номенклатуры импорта (облагаемой в Канаде пошлинами в размере от 5 до 25% от стоимости).

Речь, в частности, идет о таких товарах канадского экспорта в ЕС как рыба, креветки и др. морепродукты (подлежат обложению в пределах от 12 до 23% от стоимости; исключение составляют поступающие для дальнейшей переработки в странах Евросоюза креветки в пределах определенной для Канады квоты в 5 тыс.т. в год, облагаемые «льготной» 6% пошлиной), алюминиевые заготовки (6%), широкая номенклатура пром. товаров, пошлины на которые хотя и остаются на невысоком уровне (ниже 5%), однако оказываются весьма чувствительными при значит. объемах поставок. В свою очередь, канадцы продолжают сдерживать ввоз европейских продовольственных товаров, текстиля и готовой одежды (импорт шерсти и синтетических волокон подпадает под 16% тамож. пошлину, готовой одежды – под 25%), обуви, продукции судостроения (большинство видов которой облагается 25% ввозной пошлиной). Европейцев беспокоит применяемая канадцами система т.н. «эскалации» тамож. тарифов, предусматривающая последовательное повышение ставок импортных пошлин в зависимости от глубины и степени переработки товара (в отношении канадских партнеров по САЗСТ она не действует), а также широкое распространение практики «тарифного квотирования» (прежде всего в отношении ввозимых из ЕС молочных продуктов, яиц, мяса птицы и т.п.), когда ввозимые сверх установленной квоты товары подвергаются повышенным, зачастую запретительным ставкам обложения.

Весьма непросто обстоят дела и в плане применяемых сторонами в отношении друг друга нетарифных барьеров. Европейцев тревожат существующие в Канаде ограничения на доступ иностранного капитала к отдельным отраслям предпринимательской деятельности (в т.ч. в банковской и финансовой сфере, а также к целому направлению бизнеса, регламентируемому интересами защиты т.н. «национальной культурной самобытности»); практика провинциальных властей по регулированию закупок алкоголя; ограничения в системе государственных закупок (предоставляет весомые преимущества национальным производителям телекоммуникационного и транспортного оборудования, продукции судостроения и связанных с ними услуг); запреты на ввоз свежих овощей и фруктов без наличия твердых заказов со стороны канадских покупателей; ограничение каботажного судоходства и торговли судами, зарегистрированными под канадским флагом и т.д.

В свою очередь, канадцы не удовлетворены темпами реформирования европейской «Единой с/х политики», серьезно сдерживающей доступ канадских с/х товаров не только в страны-члены ЕС, но и на рынки третьих стран; установленными в ЕС требованиями к сертификации винодельческой продукции; запретами на ввоз генетически измененных продуктов питания и крайне осторожным подходом к выдаче разрешений на их импорт; ограничениями и запретами на ввоз свинца, ртути и кадмия, а также содержащих эти элементы товаров; излишне жесткими, на их взгляд, требованиями к производству, упаковке, маркировке и проверке качества продукции органического происхождения; требованиями обязательной тепловой обработки деловой древесины на предмет устранения вредителей; запретом на ввоз говядины, произведенной с использованием ростостимулирующих гормонов; ограничениями в системе государственных закупок (отдает преимущество европейским производителям телекоммуникационного, транспортного, электротехехнического и энергетического оборудования и услуг и т.д.).