В тексте декрета сказано, что вопрос о земле во всем его объеме, , а так же вопросы о выкупах могут быть разрешены только всенародным Учредитель­ным собранием, а положения декрета являются как бы напутствием, т.е. как лучше, как должно быть. Государство брало на себя обязанность организовать пересе­ление и покрыть расходы, связанные с ним, а так же расходы по снаб­жению ин­вентарем.

Декрет завершается положением о том, что этот документ носит лишь вре­менный характер. Он будет проводиться в жизнь вплоть до созыва Учреди­тель­ного собрания.

По декрету крестьяне России получали бесплатно свыше 150 млн. десятин земли, освобождались от уплаты 700 млн. рублей золотом ежегодно за аренду земли и от долгов за землю, достигших к этому времени 3 млрд. рублей.

На самом же деле, земля переходила в государственную собственность, то есть национализировалась. Насильственными методами отнимали земли у по­мещиков, грабили поместья. Но все же уравнительного перераспределения нельзя было достигнуть. Фактически крестьянство было обмануто.

Основной чертой хозяйственного строя, созданного коммунистической по­литикой до 1921 года, была национализация продуктов крестьянских хозяйств. С помощью вооруженных продовольственных отрядов и комитетов у крестьян отбирались все "излишки", убивая у крестьян охоту сеять и выращивать более того, что нужно собственной семье. По мере того как воздвигалось здание этой системы хозяйства, производственные силы России падали все более и более.

Глубочайший кризис охватил все стороны общественной жизни, промыш­ленность, сельское хозяйство. Сократились посевные площади, понизились урожаи. Рвались традиционные связи между городом и деревней. Росло сопро­тивление крестьян продразверстке. Однако осознание большинством руково­ди­телей страны глубины кризиса еще не наступил. Для этого потребовались вос­стания крестьян и восстание военных матросов в Крондштате. В. И. Ленин по­нял пагубность коммунистической поли тики, и на съезде в марте 1921 года вы­ступил с предложением отказаться от нее и перейти к новой экономической по­литике.

Он признал на этом съезде, что к перемене политики его толкает основное экономическое соображение - "увеличить количество продуктов. Мы нахо­димся в условии такого обнищания, разорения, переутомления и истощения главных производственных сил рабочих и крестьян, что этому основному со­ображению - во что бы то ни стало увеличить количество продуктов - прихо­дится на время подчинить все. " В. И. Ленин также признал, что крестьянство недовольно су­ществующей формой отношений, и дальше оно так существо­вать не будет.

Заключение

В абсолютистской монархии - как и любой другой тоталитарной системе- очень сложно проводить реформы: старый режим, защищая себя, не позволяет сформироваться силам, заинтересованным в реформах. Он все подавляет. Именно поэтому движущей силой может стать только сам режим, вернее та его часть, ко­торая решилась на реформы. Меры, которые предпринял Столы­пин в ходе своих реформ были половинчатыми. Он хотел осуществить реорга­низацию вне демо­кратическим путем. Вопреки ему Струве писал: « Именно его аграрная политика состоит в кричащем противоречии с его остальной по­литикой. Он изменяет эко­номический фундамент страны, то время как вся ос­тальная политика стремится сохранить в возможно большей неприкосновен­ности политическую "надстройку" и лишь слегка украшает ее фасад».

Итак, реформа с самого начала была ослаблена тем, что ее вело не первое лицо пирамиды власти. Но эта реформа еще более ослабла, поскольку у нее не было и достаточной поддержки в обществе. Столыпин во многом переоце­нил ак­тивность той части крестьян, которая хотела разбогатеть. Богатые кре­стьяне еще не стали в селе самостоятельной силой. Соответственно, они не смогли стать опо­рой столыпинской реформы. В перспективе, конечно, слой самостоятельных кре­стьян-фермеров стал бы мощным фактором политической жизни России. Но это в перспективе. А в начале все зависит от активности ее инициаторов. Однако дли­тельным начатое сверху быть не может- успех ре­форм зависит от быстрого фор­мирования их социальной базы. Столыпин так и не сумел найти способ, который позволил бы силам бюрократии в ходе аграр­ной реформы опереться на актив­ность крестьянства. Оно, к сожалению, оста­валось лишь материалом, который реформировали. Лишенная социальной опоры, столыпинская реформа оставалась комплексом административных мер. А в политической жизни страны по-преж­нему действовали силы, выступав­шие против реформы - и справа, и слева. В этой социальной и политической изоляции состоит, кстати, главное отличие реформы 1906 г. от реформы 1861 г.

Конечно же, Столыпин был выдающимся деятелем и политиком, но при существовании такой системы, которая была в России, все его проекты "раска­лы­вались" о непонимание или о нежелание понять всю важность его начина­ний. Надо сказать, что без тех человеческих качеств, таких как: смелость, це­леустрем­ленность, напористость, политическое чутье, хитрость - Столыпину вряд ли уда­лось сделать хоть какой вклад в развитие страны.

Крах столыпинской реформы, невозможность срастить тоталитаризм и ав­то­ритаризм с самостоятельностью, крах курса на крестьянина- фермера стал уроком для большевиков, которые предпочли опереться на колхозы.

Путь Столыпина, путь реформ, путь предотвращения октября 17 года был отвергнут. И теми, кто революции не хотел. И теми, кто к ней стремился.

Столыпин понимал и верил в свои реформы. Он был их идеологом. Это - сильная сторона Столыпина. Будем объективными: как политик он совершал ошибки - но почему бы нам не поучиться на них?

Революция показала огромный социально-экономический и политический разрыв между народом и властью. Стране требовались радикальные реформы, ко­торых не последовало. Можно сказать, что страна в период столыпинских реформ переживала не конституционный кризис, а революционный. Стояние на месте или полу реформы не могли решить ситуацию, а только наоборот расширяли плацдарм для борьбы за кардинальные преобразования. Только уничтожение цар­ского режима и помещичьего землевладения могли изменить ход событий.

Таким образом, мы видим, что аграрный вопрос в России в начале XX в. не был разрешен. Это было плохо вдвойне, так как в стране не был завершен про­мышленный переворот и Россия оставалась аграрной страной, где кресть­ян­ство составляло более половины населения страны.