Поспешный уход – практически бегство – президента Аскара Акаева не обязательно означает, что его коллеги в соседних странах тоже будут смещены со своих постов. Но это обстоятельство повышает вероятность того, что светские и религиозные оппозиционные группы попытаются добиться их отстранения от власти. Возможно, нынешние президенты еще достаточно сильны, чтобы сохранить власть или организовать закулисную передачу власти преемнику, но они уже не способны обеспечить ему защиту от политических рисков и гарантировать его полномочия. Во всем регионе недовольные представители элит, давние оппозиционеры и те, кто до этого вел себя тихо, вероятно, попробуют воспользоваться преимуществами сложившейся ситуации, которая, по мнению многих, характеризуется ослаблением позиций всех действующих президентов в этом регионе.

Однако элиты в Центральной Азии – за исключением Таджикистана – вполне отдают себе отчет в том, насколько опасны попытки мобилизации населения по этническим или субэтническим признакам, и на сегодняшний день нет оснований предполагать, что старшее поколение политиков или те, кто идет им на смену, захотят реализовать свои планы, прибегнув к столь опасному способу[48].

Пока что представители элит из опальных кланов и семейств во всей Центральной Азии затаились в ожидании возможности захватить экономическую и политическую власть. Поскольку эффективных институтов, обеспечивающих законную передачу власти, здесь не существует, у них нет формальных способов для осуществления своих устремлений. Это означает, что честолюбивым элитам придется прибегнуть к внеправовым методам, что мы уже однажды наблюдали в ноябре 2002 г. при попытке переворота в Туркменистане[49].

Помимо Киргизии предпосылки политической дестабилизации существуют и в других странах региона, хотя и не столь серьезные. Наиболее значимыми они были и остаются в Узбекистане, где Ферганская долина является главным очагом исламского движения в регионе. В ней позиции ислама традиционно очень сильны. К моменту распада СССР исламисты фактически установили над ней свой контроль, опираясь на отряды боевиков[50].

С середины 1990-х гг. Центральной Азией был взят курс на максимальное использование сырьевого потенциала региона путем привлечения западных инвестиций. Для этого иностранному капиталу были предоставлены самые большие льготы. Из двух стран, обладающих достаточно крупными месторождениями нефти и газа, – Казахстана и Туркменистана, – только первая смогла привлечь крупные иностранные инвестиции и получить от них экономически значимую отдачу. Действительно, крупные газовые месторождения Туркменистана были востребованы явно недостаточно. Узбекистан за счет разработки имеющихся нефтегазовых месторождений смог удовлетворить в основном лишь свои внутренние потребности. Киргизия же была вынуждена импортировать энергоносители[51].

Таким образом, «сырьевые» надежды правящих элит новых государств пока оправдываются в минимальной степени, хотя по уже разведанным запасам различного минерального сырья регион является одним из богатейших в мире, но одновременно едва ли не самым труднодоступным. Пока в него идет в основном так называемый «авантюрный» капитал, склонный к хищнической эксплуатации месторождений. Его девизом является: «Быстрая и крупная прибыль при большом риске»[52].

Вместе с тем, нельзя не видеть, что даже те ограниченные финансовые средства, которые получают правящие элиты от экспорта сырья, используются часто отнюдь не на цели экономического развития или социальные нужды. В частности, в Казахстане только первичные расходы по переводу столицы из Алма-Аты в Астану (б. Акмолинск) составили 10 млрд. долл.[53] Во всех городах Туркменистана возведены мемориалы и многочисленные статуи Туркменбаши. Тут явно просматривается подражание сталинскому стилю монументальной пропаганды, то есть возведение огромного количества памятников самому себе.

Подводя итоги пятнадцатилетнему независимому развитию государств Центральной Азии, нельзя не прийти к выводу, что так и не удалось преодолеть глубокий социально-экономический кризис, вызванный распадом СССР. Соответственно, нет смысла говорить о создании ими более или менее надежной экономической основы их независимого существования.

1.2 Внешняя политика государств региона

Когда только началось строительство новых государств в Центральной Азии, ни одна из ведущих мировых держав, включая и Россию, не проявляла интереса к этому региону. В начале 1990-х годов среди как российских, так и западных экспертов преобладала точка зрения, что региону суждено находиться на периферии внимания ведущих государств мира[54].

Однако в реальности за выходом стран региона на международную арену последовало их включение в сферу интересов соседних государств, Соединенных Штатов и стран Запада, транснациональных корпораций. С самого начала 1990-х годов обозначили свои интересы в регионе Иран и Турция. В середине десятилетия наметилась активизация российской дипломатии в Центральной Азии. Поступательно, но неуклонно усиливалось присутствие в регионе Китая. Не оправдались предположения, что в стороне от развития региональной ситуации останутся США и другие страны Запада[55]. В целом регион стал объектом разновекторных внешнеполитических воздействий, интенсивность которых возрастала на всем протяжении 1990-х – начала 2000-х годов; широкое распространение получило представление о возникновении в Центральной Азии ситуации соперничества внерегиональных государств – так называемой «новой большой игры»[56].

Анализ выступлений лидеров стран Центральной Азии, посвященных изложению основ внешней политики стран региона, позволяет выявить круг конкретных задач, которые была призвана решить их внешняя политика[57].

Покажем основные направления развития внешней политики стран Центральной Азии.

Так, для внешней политики Казахстана решающими оказались два фактора:

а) протяженные границы с Россией и Китаем;

б) высокая доля компактно проживающего русскоязычного населения.

Становление в качестве «суверенного независимого государства», объявленное президентом Н. Назарбаевым одной из двух «главных стратегических целей» Астаны[58], требовало лавирования во внешней политике, призванной предотвратить возникновение внешних угроз существованию независимого Казахстана в его нынешних границах. Развитие отношений со странами Запада, прежде всего США, обладающих возможностями воздействия на Россию и Китай, существенно расширяло пространство внешнеполитического маневра. Необходимость привлечения иностранных капиталов и технологий для смягчения социально-экономических последствий распада Советского Союза и выхода из экономического кризиса диктовала реализацию курса на привлечение масштабных иностранных инвестиций. В этой связи основная цель внешней политики Казахстана определялась как «формирование и поддержание благоприятных внешних условий для успешной реализации . стратегии становления и развития Казахстана как суверенного государства»[59]. «Многовекторность и сбалансированность» были объявлены основными характеристиками внешней политики страны[60].