Следует также обратить внимание на важность появления специального термина преступление,преступитель, преступник, которыми Артикул воинский заменяет прежние (характерные для Соборного Уложения, Новоуказных статей и указов первых лет петровского царствования) термины “воровство”, “вор”, употреблявшиеся для обозначения всякого уголовно наказуемого деяния и лица его совершившего.

Преступление означает прежде всего нарушение закона; преступитель, преступник - это нарушитель закона, лицо, преступившее запреты, установленные законом. Появление термина “преступление” не означало четкого формулирования этого понятия, но послужило толчком к дальнейшему развитию уголовного законодательства в России. Положения Артикула воинского легли в основу статей тома ХV Свода законов Российской империи, в которых впервые в истории России было дано общее определение понятия преступление.

Преступления подразделялись на умышленные, неосторожные, и случайные (арт. 158, 159). Случайные преступления не наказывались, таким образом, виновность определялась как необходимое условие для наступления ответственности. Тем не менее, законодатель не отказывался от принципа объективного вменения, что позволяло устанавливать наказание без вины: для суда был важен результат действия, а не его мотив.

Следует также отметить, что грань между неосторожным и случайным преступлениями была весьма тонкой.

Из содержания Артикула воинского можно сделать вывод, что ему была известна необходимость установления причинной связи между действием и преступным результатом. Об этом говориться в арт. 154, определяющем наказание за убийство. В том же артикуле впервые в истории русского права предусматривается судебно-медицинская экспертиза: “лекарей определить, которые бы . розыскали .какая притчина в смерти .была . “.

В этом законе получили развитие институты, исключающие наступление уголовной ответственности - необходимая оборона и крайняя необходимость. Институт необходимой обороны определен в арт. 156 и 157. В толковании к арт. 157 подробно регламентируются пределы необходимой обороны, соразмеренность обороны и нападения, одновременность обороны и нападения; невозможность для обороняющегося уступить или уйти “без опасения смертного”. Нападение должно было быть наличным - или начавшимся или непосредственно предстоявшим ; нельзя обороняться против предполагаемого или оконченного нападения: “ . есть ли оный, кто задерет, уступит и от обиженнаго побежит, а обиженный ево настигать побежит, и тогда убьет, то оный уже регулы нужнаго оборонения преступил”. Преступивший пределы необходимой обороны подвергался наказанию, но менее жестокому, чем за убийство. Крайняя необходимость закреплена в арт. 123 (сдача крепости в случае крайнего голода и т.п. причин), в арт. 180 (слом двора, забора в случае пожара), в арт. 195 (кража от голода) и др.

Артикул воинский не определяет невменяемость и малолетство как факторы, исключающие уголовную ответственность. Они учитывались при определении наказания и обычно являлись смягчающими обстоятельствами (арт. 195).

В Артикуле воинском предусматривается смягчение наказания за совершение преступления в состоянии крайнего возбуждения (аффекта) (арт. 152).

Менее суровое наказание устанавливалось для офицеров, виновных в смерти своих подчиненных, наступившей в результате применения к ним наказания (арт. 154, толк).

К отягчающим обстоятельствам относились совершение преступления в пьяном состоянии (арт. 3, 8, 11, 12 и др.), совершение убийства каким-либо мучительным способом (например, путем отравления), убийство отца, матери, ребенка, офицера. Артикул воинский знает понятие рецидива преступлений. Наказание усиливалось по мере повторения преступлений: за первую кражу полагалось наказание шпицрутенами, за вторую - прогон через строй 12 раз ( т.е. в 2 раза больше, чем за первую), за третью - отрезали нос и уши и ссылали на каторгу, кража, совершенная в четвертый раз наказывалась смертной казнью.

Преступление делилось на стадии: умысел, покушение на преступление и оконченное преступление. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в государственных преступлениях). Покушение на преступление могло быть оконченным и неоконченным: закон предусматривал возможность добровольного отказа от совершения преступления. За оконченное преступление и за покушение обычно, за некоторыми исключениями, устанавливалось одинаковое наказание.

Артикул воинский знает соучастие . Наиболее опасными считались групповые преступления. Институт соучастия еще не был достаточно разработан, но известны подстрекательство (арт. 2), недоносительство по политическим преступлениям (арт. 19), пособничество (арт. 95), укрывательство (арт. 190), некоторые другие. Соучастники, как правило, наказывались одинаково (арт. 189).

Виды преступлений.

Преступления против церкви. Преступлениям против веры посвящены главы I и II. Их содержание не охватывает всех известных в то время составов преступлений против веры являясь как бы дополнением соответствующих статей Соборного Уложения 1649 г.

Состав такого преступления как ересь не был точно определён, понятие его расширилось в связи с расколом. Степень наказания зависела от объективной стороны преступления. Упорствующие раскольники подвергались сожжению. Кроме сожжения могли применяться другие виды наказания: отсечение головы, колесование и др. К “не злобствующим раскольникам” применялась политика перевоспитания. Они также могли подвергаться штрафам.

Волшебство, чародейство и суеверие наказывались от сожжения до шпицрутенов в зависимости. Степень наказания зависела от наличия умысла и преступного результата. Различались идолопоклонство (поклонявшихся неодушевленным предметам), “чернокнижец” (пользующийся книгами, содержащими астрологические и магические данные), “заговоритель ружья”, “суеверный и богохулительный чародей” (колдун, умеющий пользоваться тайными силами природы). Расширялось понятие субъекта преступления. Наказанию подлежали не только чародеи и волшебники, но и подстрекатели “кто чародея купит или к тому склонит” (арт. 1 толк) и обратившиеся к ним. К последним применялась торговая казнь.

Уточняется состав богохульства. Под богохульством понималось не только возложение хулы на “Господа Бога и его святых угодников”, но и непочтительные отзывы о церкви и сопротивление ей и её обрядам. а также произнесение “имени Божьего всуе, в клятве или лже”. В понятие богохульства включались и действия раскольников. Различие в наказаниях зависело от субъекта преступления. Раскольникам судился за богохульство светским судом; при раскаянии он подлежал церковному суду, но уже только как раскольник. Если же субъект - не раскольник, а тем более иноверец, он подлежал уголовному суду. Богохульство влекло прожжение языка раскалённым железом и отсечение головы, а поношение “ругательными словами” Богоматери и святых - членовредительные или телесные наказания “по состоянию особы” или чина (арт. 3, 4, 8). С субъективной стороны различалось богохульство умышленное, которое “нарочно, или по злости, или в пиянстве учинится”, и неумышленное “из легкомыслия” или со стороны “блаженных”. Отягчающим обстоятельством для последнего являлся рецидив, что влекло наказание кнутом и ссылку либо заключение в монастырь.