стояли морозы, для достоверности испытаний плиту пришлось более суток подогревать. Для этого построили подобие сарая, одну из стен которого образовал сруб с закрепленной плитой.

Внутри сарая три чугунные печки, установленные на расстоянии

0.75 м от поверхности плиты и отапливаемые коксом, поддерживали температуру +45°С. Перед стрельбой температура у поверхности плиты была +20-25° при температуре воздуха -4°.

Снаряды перед выстрелом подогревали в воде до температуры около +15°. Всего было произведено по три выстрела 229 и 152

мм стальными бронебойными снарядами Путиловского завода, причем первые ударяли по нормали, а вторые, выпускаемые из нового орудия системы Кане с большой скоростью, под углом 5°

к нормали. Результаты для снарядов одного калибра были сходными: все снаряды разбивались, а их головные части вварились в плиту, образовав всего одну трещину. Определить сопротивляемость плиты по правилам не удалось, и за основу был взят пятый выстрел(229-мм снаряд весом 178 кг, скорость при ударе 588 м/с), когда снаряд прошел в плиту наиболее глубоко. Расчеты показали сопротивляемость, эквивалентную 635 мм железа (к=1.72). Таким образом, 368-мм гарвеированная плита оказалась в 1.3 раза прочней такой же негарвеированной плиты.

Бронирование в р-не МКО

Что касается крупповской брони «Полтавы», из которой был набран главный пояс, то ее сопротивляемость была в 2.3 раза выше чем железная плита.

28.10.96 г на Охтинском полигоне произвели обстрел контрольной броневой плиты главного пояса «Полтавы» толщиной 254-мм и размером 2.44х4.27 м. Снаряд Пермского завода весом 48.12 кг, выпущенный из 203-мм пушки при уменьшенном заряде

(скорость при ударе 758 м/с), пробил плиту и, разбившись, засел в деревянном срубе. К сожалению, сомнительность этих

данных, взятых из упомянутого «Отчета .» (203-мм снаряд весил 88, а не 48 кг), не позволяет оценить истинную сопротивляемость этой брони стандартным снарядам того времени

на принятых дистанциях боя. Если предположить ошибку, и вес

снаряда принять равным 88 кг, то получим сопротивляемость

эквивалентную 618 мм железа (к=2.43, то есть близко к результатам аналогичных плит).

Зато качество брони барбетов ГК на «Полтаве», которые, судя по цене, должна была быть лучшей на корабле, довелось проверить самым неожиданным образом. После испытаний артиллерии ГК выяснилась необходимость срезать верхние 76 мм каждого барбета. Учитывая твердость цементированной брони, решили применить кислородную резку силами Обуховского завода.

Но в связи с отправкой броненосца на Дальний Восток был дорог каждый час, и рабочие Металлического завода, находившиеся на «Полтаве», решили ночью, до прихода мастеровых - обуховцев,

попробовать, в чем проявляется пресловутая «цементация».

Каково же было их удивление, когда плита барбета поддалась

сверлу! В одну ночь вручную «трещотками» вся необходимая броня толщиной 254 мм была отсверлена. Комментарии здесь излишни.

Конечно, толщина бортового пояса на «Полтаве» была взята с большим запасом. 368-мм крупповскую броню не имел ни один дредноут первой мировой войны, а во второй мировой войне

лишь считанные линкоры несли по ВЛ более толстые, чем на «Полтаве», плиты. До первой мировой войны толщина крупповской брони на больших кораблях не превышала 250-мм, а современный «Полтаве» английский «Маджестик» имел 229-мм пояс из гарвеевских плит, считаясь отлично защищенным. Правда он имел

за поясом еще и 102 мм скос броневой палубы.

И хотя на «Полтаве» был пояс из крупповской брони, не пробиваемый уже с 15 кабельтов никаким снарядом того времени, этот корабль не мог считаться хорошо защищенным. Оставались небронированные оконечности, очень слабые траверсные переборки главного пояса и верхний пояс из брони не самого лучшего качества. Впрочем, в войну 1904-5 гг эта защита оказалась достаточной: сказывалось резкое возрастание дистанции боя и применение японцами фугасных снарядов. Однако

в бронировании русских кораблей выявились и серьезные конструктивные недостатки. Как показал опыт войны, грибовидная крыша боевой рубки, свес которой выходил за стены, улавливала осколки близко взорвавшихся снарядов и направляла их внутрь рубки через неоправданно широкие (305мм)

смотровые щели. При этом толщина стен рубки уже не имела большого значения: залетавшие через щели осколки выводили из

строя всех, кто управлял кораблем в бою.

Принятые на русском флоте по французскому образцу закрытые вращающиеся над ВП эллиптические башни с вертикальными стенками и выпуклой крышей также оказались очень уязвимыми. Они имели огромные, ничем не прикрытые

передние амбразуры, слабое крепление крыши башни к стенкам

и отдельных криволинейных плит стенок между собой. В большой

зазор между нижней кромкой башни и верхней палубой легко проникали осколки снарядов, разрушавшие металлический мамеринец и заклинивавшие поворотную платформу. Особенно пострадали от этого броненосцы 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском бою, тогда как на кораблях Порт-Артурской эскадры

с началом боевых действий металлические мамеринцы были благоразумно сняты. Принятые же тогда на японском флоте башни

английского образца, развившиеся из башенноподобного щита над

неподвижным барбетом, не имели этих недостатков. Их плоские, простые в изготовлении и надежные в креплении между собой

броневые плиты стен и крыши были поставлены под рациональными