Уже в «Петербургской летописи» (1847г.) город возникает в образе желчного, «с ног до головы сердитого» субъекта, изливающего свое раздражение решительно на все, что его окружает. «Весь горизонт петербургский смотрел так кисло, так кисло… Петербург дулся. Видно было, что ему страх, как это водится в таких случаях у иных гневливых господ, всю тоскливую досаду свою на каком-нибудь подвернувшемся постороннем третьем лице… а потом уже и самому куда-нибудь убежать с места и ни за что, не стоять более в ингерманландском суровом болоте».

В его произведениях «прослеживается нота» безотчетного страха перед неразгаданными тайнами города. В «Петербургских сновидениях в стихах и прозе» (1861) он говорит: «Еще с детства, затерянный, заброшенный в Петербурге, я как-то все боялся его. Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною». Герой «сновидений» рассказывает, как однажды, зимним вечером, в сильный мороз, когда он стоял, задумавшись над необъятной Невой, город обернулся в его глазах «фантастической, волшебной грезой» – и эта метаморфоза с удивительной силой отозвалась в его душе: «Какая-то страшная мысль вдруг зашевелилась во мне… как будто прозрел во что-то новое, совершенно в новый мир, мне незнакомый и известный только по каким-то темным слухам, по каким-то таинственным знакам»./44/.

А тут же рядом влачит жалкое существование какой-то по-своему тоже фантастический чиновник с красноречивой фамилией Млекопитаев, с женой, сгорающей в чахотке, с некормлеными детьми и прохудившимися сапогами. Самое удивительное, что в представлении Достоевского, на эту убогую жизнь тоже падает свет волшебства и фантастики.

Практически во всех его произведениях, таких как «Бедные люди», «Белые ночи» и других, Петербург выступает как враждебная, беспощадная сила, губительная для многих людей. Губительна петербургская среда и для Р. Раскольникова, главного героя романа «Преступление и наказание».

Действие романа погружено в эпоху, прозванную «железным веком». И не случайно Петербург у Достоевского становится ее олицетворением.

Ведь было два Петербурга. Один – город, созданный руками гениальных архитекторов, Петербург Дворцовой набережной и Дворцовой площади, Петербург дворцовых переворотов и пышных балов, Петербург-символ величия и расцвета послепетровской России, поражающий нас своим великолепием и по сей день. Но был и другой, далекий и неизвестный нам, теперешним людям, Петербург – город, в котором люди живут в « клетушках», в желтых грязных домах с грязными тесными лестницами, проводят время в маленьких душных мастерских или в смердящих кабаках и трактирах, город полусумашедший, как и большинство, знакомых нам героев Достоевского. Город болен, и чудовищно больны его обитатели. Сама окружающая обстановка создает у человека чувство безвыходности и озлобления. Она стимулирует возникновение самых невероятных и фантастических теорий: «Я тогда, как паук, к себе в угол забился. Я любил лежать и думать». Город, – материал для раздумий, подталкивает мысль в определенном направлении, и в конце концов заражает человека идеями, больше похожими на бред. Чертой, по которой мы узнаем зараженного «болезнь большого города», является навязчивый желтый цвет. Желтые обои и мебель в комнате у старухи, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая, «похожая на шкаф или на сундук», каморка Раскольникова, желтоватые обои в комнате у Сони, «мебель из желтого отполированного дерева» в кабинете Порфирия Петровича. Эти детали подчеркивают безысходную атмосферу существования главных действующих лиц романа, являются предвестниками недобрых событий. Город, как зловещий демон, ищущий грешные души, опутал все вокруг своими черными сетями, в которые попадают его обитатели. Он как бы отыгрывается на своих жертвах, высасывая из них недостающую ему энергию. И в эти мастерски расставленные ловушки попадают герои романа. Мармеладов испивается в грязной распивочной, Раскольников привязан нуждой к старухе-процентщице, Сонечка попала в «когти» Дарьи Францевны, «женщины злонамеренной и полиции многократно известной». Раскольников, совершив свое преступление, пошел не только против человеческой морали и своей совести, но невольно нанес рану и городу, обрубив одно из его щупалец. И город отомстил ему. Задавив своей громадой, заставив страдать во много раз сильнее. Но события помогают Раскольникову, выхватив его из этого озлобленного мира. Он, дитя огромного мрачного города, попав в Сибирь, оказывается в новом для себя мире, вырванным из той искусственной почвы, на которой взросла его страшная идея. Это – иной, доселе неведомый Раскольникову мир, мир вечно обновляющейся Природы. И здесь, вместе с весною, охватывает его «необъятное ощущение полной и могучей жизни». Начинается его новый путь, свободный от своеволия и бунта.

Таким образом, Достоевский проводит параллель с «Медным всадником». Главным героем у него является также «маленький человек», однако это уже студент, а не чиновник, что свидетельствует о некотором изменении дискурса. Но в любом случае человек организационно связанный с государством (университет тоже казенное учреждение) становящийся жертвой иррациональных, стихийных сил и яростно этим силам сопротивляющийся. При этом сопротивление его постепенно становится все агрессивнее и бессмысленнее: от грозящего кулака Евгения – до окровавленного топора.

У Достоевского является преобладающей явная антитеза – «органический» – «неорганический». Петербург Достоевского – это самый вымышленный, искусственный, призрачный город. Но в текстах преобладает еще и скрытая оппозиция – природа – цивилизация. В частности, для Р.Раскольникова, каторга – место предназначенное по своей сути для ограничения человеческой свободы, оказывается местом более пригодным для свободного проживания человеческой личности, нежели реальная «воля» большого города.

Публицистические статьи Гоголя, Белинского и Герцена наглядно показали, что тема Петербурга в литературе уже выходит за рамки одного города и перерастает в масштаб всей страны. Москва и Петербург, таким образом, становятся особыми полюсами бинарной русской культуры.

2.3. Москва-Петербург в русской художественной литературе рубежа XIX- начала XX веков.

На рубеже XIX – начала XX веков тема города и городской среды становится центральной в русской художественной литературе. К ней обращаются на страницах своих произведений такие писатели и поэты как А. Блок, А. Белый, О. Мандельштам и многие другие

А. Блока называют поэтом Петербурга. Петербург всегда был главным местом действия блоковской лирики. Каким же был реальный, исторический Петербург в конце девяностых – начале девятисотых годов, когда А.Блок входил в жизнь и в литературу?

Это был большой, многолюдный город. Уходили в прошлое времена патриархальные, неторопливые. Жизнь с каждым годом все больше набирала скорость. С каждым годом росли блеск и нищета Санкт-Петербурга. По-прежнему сохранял город облик военной столицы – с частой барабанной дробью, медью оркестров, тяжким шагом пехоты, слитным топотом конницы.