Языческая реакция и явно демонстративно устроенное идольское святилище на холме были ответом на сопротивление, оказанное Владимиру его братом Ярополком. Два известия отчасти поясняют, каково было отношение Ярополка и его брата Олега к христианству. Ярополк был женат на греческой монахине, которую Святослав взял в плен в Болгарии и выдал замуж за сына. Характерно, что летописец называет монахиню женою Ярополка, а не его наложницей, как это подчеркивает, говоря о происхождении самого Владимира, сына Святослава и ключницы, рабыни Малуши, следовательно, «рабичича». Таким образом, женой Ярополка оказывается христианка. Хотя летопись ничего не говорит об отношении Ярополка к христианству, но под 1044 г. сообщает о том, что «кости» Ярополка и Олега были выкопаны из могил, окрещены и положены в Десятинной церкви. Этот акт станет наиболее понятным при допущении, что оба князя считались потенциальными христианами, но еще не успевшими принять крещение.

Первые годы княжения Владимиром в Киеве уходят на укрепление расшатанной в период разделения и междуусобной борьбы системы киевского государства. Из летописных сведений видно, что в то время, как Святослав обращал особое внимание на восточные граници государства, Владимир очень много внимания уделял западным. Современный польский документ дает указание на западную границу Русского государства, установленную этими походами Владимира: на северо-западе она проходила до границы прусов, на юго-западе подходила под Краков. Здесь, на западной границе, завязалась борьба за политическое влияние с Польшей, во главе котрой стал князь Болеслав; но при Владимире перевес был, очевидно, на стороне Руси.

Довольно аморфное раннефеодальное государство - Киевскую Русь - правительство Владимира стремилось охватить новой административной системой, построенной, впрочем, на типичном для этой эпохи слиянии государственного начала с личным: на место прежних "светлых князей", стоявших во главе союза племен, Владимир сажает своих сыновей: Новгород - Ярослав, Полоцк - Изяслав, Туров - Святополк, Ростов - Борис, Муром - Глеб, Древлянская земля - Святослав, Волынь - Всеволод, Тмутаракань - Мстислав. Отсюда берет начало династический принцип, получающий свое полное развитие в последующих столетиях. От Киева к этим отдаленным городам прокладываются "дороги прямоезженные", нашедшие отражение в былинах, связывающих их с именем Ильи Муромца. «»

Николай Аркас пишет: «За Володимира – як княже життя, так і його дружини було веселе і бучне; часті бенкети та частування у князя і усякі ігрища та храмування наступали одне за одним і тяглися тижнями та місяцями.»

Князь с боярами и дружиной пировал на "сенях" (на высокой галерее дворца), а на дворе ставились столы для народа. На эти пиры съезжались "посадники и старейшины по всем градом и люди многы". Знаменитые пиры Владимира воспеты и в былинах в полном согласии с летописными записями:

Во стольном городе во Киеве,

У ласкова князя у Владимира,

Было пированьице почестен пир

На многих на князей на бояров,

На могучиих на богатырей,

На всех купцов на торговыих,

На всех мужиков деревенскиих.

2.2 Принятие Владимиром христианства.

Очень важное значение имели культурные элементы, введенные Владимиром во внутренние отношения государства. Созданное внешней силой и не имевшее внутренней связи, кроме экономических интересов созидавшего и поддерживающего его военно-торгового класса, это государственное здание получает при Владимире новые устои, культурного и морального характера, в виде говой, заимствованной из Византии, религии и связанных с нею просвещения, книжности и культуры.

Владимир утвердился в Киеве в 980 году, а уже через 9 лет принял христианство. Объяснить такой быстрый переход от язычества к христианству легче всего тем, что Владимир нашел в Киеве среду, прочно связанную с христианством.

Летопись сохранила повествование о колебаниях Владимира, какую религию он должен избрать: мусульманство, иудейство или христианство, но это только воспроизведение религиозных споров в Киевской Руси Х-ХI веков. Правда существует известие Марвази о крещении Руси и посольстве Владимира к хорезмшаху с просьбой наставить русских «в законах ислама», но этот факт отражает главным образом отношения Руси с Хорезмом в Средней Азии. Сам факт обращения за миссионерами мусульманства в Хорезм невероятен, так как никаких сведений о мусульманской пропаганде в Киевской Руси мы не имеем. Христианство по греческому обряду давно уже утвердилось на Руси, и выбор веры не зависел от единоличной воли князя.

Исходной точкой этого чрезвычайно важного в культурной эволюции не только украинских племен, но и всей Восточной Европы явления были прежде всего политические планы Владимира: стремление поднять престиж своей власти. Это было общее стремление основателей новых государств средневековой варварской Европы, искавших средств укрепить свою власть, зная, как незначителен их авторитет в глазах вассалов и соратников подданых. Между киевскими князьями Владимир не был первым на этом пути; в своих поучениях сыну император Константин Порфирородный дает ему наставление относительно того, как следует отказываться. Когда владетель хазар, венгров, Руси или какой-нибудь иной варварский народ обратится к нему с просьбой прислать ему корону или другие императорские регалии или же породниться с ним. С такими просьбами разные варварские владетели действительно часто обращались к императорам Рима, как западного, так и восточного – Константинополя. Обращались к ним, судя по словам Константина, и предшественники Владимира на киевском престоле. С таким предложением обратился к византийскому императору и Владимир, с тем различием, что его планы привели к чрезвычайно важным последствиям, значение которых он, очевидно, сумел оценить по достоинству.

Повод к тому дал сам император. Византия переживала трудные времена вследствие очень опасного восстания, поднятого племянником покойного императора Никифора, Вардою-Фокою, и император Василий обратился за помощью к Владимиру, что не раз делали его преемники, до Никифора Фоки включительно.

Обстоятельство взаимной помощи Руси и Византии даже было включено в трактат 944 года.

Владимир не отказал в помощи, но поставил свои условия: император Василий и его брат-соправитель выдадут за него свою сестру и пришлют ему императорские регалии.

Весьма вероятно, что отсюда ведет начало очень популярная легенда о присылке императорских регалий Владимиру, но эта позднейшая легенда приурочивает это к правнуку Владимира Великого – Владимиру Мономаху. На своих монетах Владимир Великий действительно изображен в императорских регалиях.

Император потребовал, чтобы Владимир в таком случае крестился. Владимир согласился и действительно принял крещение.

Условие было заключено в начале 988 года: русский шеститысячный вспомагательный отряд был послан и сыграл важную роль в подавлении восстания; но императоры не спешили исполнить свое обещание. Несмотря на свое могущество, русский князь в византийских придворных кругах ценился невысоко: из собрания формул императорской канцелярии знаем, что грамоты к киевским князьям писались с меньшим этикетом, чем к хазарскому кагану, не говоря уже о болгарском царе. Выдать «порфиродную дочь порфиродного византийского императора» за этого северного варвара было весьма тягостным унижением, и византийский двор, очевидно, уклонялся от него. Тогда, чтобы принудить его к исполнению обещаний, Владимир обратился к ахиллесовой пяте русско-византийских отношений – крымским владениям Византии, которые она так боязливо охраняла трактатами (944 и 971) от притязаний киевских князей. Владимир отправился походом в Крым и взял столицу византийских владений – Херсонес.