Юбилейные торжества с новой силой разразились в 1913 году, в связи с шестидесятилетием Короленко «Правда» писала: «15 июля исполнилось 60 лет со дня рождения Владимира Галактионовича Короленко. Эта годовщина даёт повод всей мыслящей России приветствовать и чествовать любимого писателя». Изложив вкратце биографию писателя, газета указывала: «Его очерки, повести и рассказы, обычно небольшие по размерам, являются каждый в своём роде художественным шедевром, каждое его произведение согрето тёплым гуманным чувством.… До какого пафоса и негодования, обличения и любви возвышается он в таких вещах, как «Тени», «Сон Макара».

Короленко не может пройти мимо целого ряда гнетущих явлений русской жизни, порождённых господством реакции, он не может молчать и возвышает свой протестующий голос…

Владимир Галактионович и в свои 60 лет является всё тем же неутомимым протестантом, которому могут позавидовать многие юноши нашего времени, такие люди, как Короленко, редки и ценны.

Мы чтим в нём чуткого, будящего воображение художника и писателя-гражданина, писателя-демократа»[22].

Московское общество грамотности писало Короленко: «После смерти великого Толстого, которому дано было будить совесть человеческую, русское общество считает вас достойнейшим и крупнейшим из всех современных борцов с постыдными явлениями»[23].

Бывший учитель Владимира Галактионовича по Петровской академии профессор Тимирязев приветствовал своего бывшего ученика: «Дорогой Владимир Галактионович! Ещё на школьной скамье вы завоевали не только любовь, но и уважение наших учителей. Теперь славный художник, чьё каждое слово является делом, вы владеете любовью и уважением бесчисленных читателей. Примите сердечный привет того, кто с радостью считает себя и тем и другим».

С февраля 1914 года Короленко жил на юге Франции в Тулузе. Он усиленно работал, готовя полное собрание сочинений для издания «Нивы». Во Франции и застигла

Владимира Галактионовича первая мировая воина. Вернуться на Родину не удалось,

и ему пришлось пробыть за границей до мая 1915 года, когда через Балканы он вернулся в Россию. По дороге в сербском городе Скопле у Короленко был похищен чемодан с рукописями, письмами и почти законченной работой о войне.

Годы интервенции и гражданской войны Владимир Галактионович провёл в Полтаве. Тяжело было в те дни, когда город переходил из рук в руки. В труднейших условиях, точно предчувствуя близость конца, Короленко усиленно работал над «Историей моего современника». Начиная с 1918 года, все литературные работы Владимира Галактионовича издавались, в основном, в Москве. В издательстве «Задруга» был выпущен второй том «Истории моего современника». Отдельные статьи печатались в журнале «Голос минувшего». В «Задруге» было решено выпустить полное собрание сочинений Владимира Галактионовича Короленко. Возможно, что в связи с этим у Короленко появилось намерение переехать в Москву.

Но в то время осуществить подобный переезд было почти немыслимо. Да и здоровье писателя внушало всё больше и больше тревог. Болезнь поражала ноги, ухудшалась способность речи. Только сознание оставалось по-прежнему ясным. С близкими он уже не мог говорить, а лишь переписывался.

В марте 1921 В.И. Ленин, узнав о болезни Владимира Галактионовича, распорядился отправить за границу, в Германию Короленко, Горького, Крестинского и других писателей для лечения. Чувствуя близость конца, Короленко не пожелал покинуть Родину.

18 декабря 1921 года болезнь Короленко стала усиливаться. Мучил его тяжёлый кашель, одышка, болело сердце. Порой больному не хватало воздуха. Особенно тяжела была ночь с 23 на 24 декабря, временами он терял сознание. Таким же мучительным был и весь день 24 декабря.

В ночь с 24 на 25 декабря стало казаться, что в положении больного наступило улучшение. Однако 25 декабря внешнее улучшение сменилось новым приступом.

В 10 часов 30 минут вечера 25 декабря 1921 года Владимира Галактионовича не стало.

На следующий день А. Луначарский писал в «Правде»: «Умер Владимир Галактионович Короленко, бесспорно, крупнейший мастер слова из всех современных писателей… С глубокой грустью узнаёт вся Россия, в том числе и русский пролетариат, о его смерти… Отличительными чертами Короленко, с точки зрения содержания, была всегда широчайшая гуманность. Быть может в нашей, столь отличающейся гуманностью, литературе не было более яркого её выразителя. Мудрая доброта, которого были полны лицо, глаза покойного писателя, словно смотрела таким же ясным великодушным взором с каждой страницы его замечательных книг.

Глубокий демократ, он был им не только в отношении политическом, но в отношении моральном…

Никогда и никто не забудет ярких и в то же время бесконечно правдивых образов сибирского Макара и ветлужского Тюлина. Постоянный призыв к братству,

к какому-то полёту, высоким идеалам, к истинно человеческому счастью – вот музыка души Короленко.

Неоднократно Владимиру Галактионовичу приходилось выступать в качестве общепризнанного трибуна народных прав и справедливости, и он возвышал свой

голос так же торжественно, как Л.Толстой в своём знаменитом «Не могу молчать»…

Громадною силою обладал Короленко в литературном творчестве. Его музыкально-живописный талант позволил ему обогатить русскую литературу настоящими перлами, рядом с которыми могут стоять немногие жемчужины русской прозы»[24].

До Великой Отечественной войны в Полтаве, на улице Короленко, стоял одноэтажный дом, длинным рядом окон глядевший на улицу. Перед домом росли каштаны и белые акации. Входная лестница примыкала к крытой стеклянной галерее. Далее следовала терраса, спускавшаяся ступеньками в сад, где было много сирени. Большая комната- кабинет и спальня Владимира Галактионовича, двумя окнами выходила в этот сад. Короленко очень любил его.

В кабинете у стены стоял письменный стол, рядом конторка, за которой Короленко иногда работал стоя. За столом, сидя в подаренном полтавцами в июле 1913 года кресле, Владимир Галактионович писал свои произведения. За этим столом, в глубоком раздумье, часами он сиживал, когда уже видел близость конца.

Прошли годы, дом Короленко превратился в музей его имени, где хранились в неприкосновенности вся обстановка писателя.

В 1941 году немецко-фашистские полчища заняли Полтаву. Дом Короленко был превращён в штаб-квартиру немецкого областного комиссара. Затем наступили дни расплаты. Под ударами Красной Армии германские войска стремительно уходили на запад. Перед тем как уйти из Полтавы, дом Владимира Галактионовича был уничтожен. В огне погибла вся обстановка писателя, его личные вещи, его портрет.

К тем кострам, на которых фашисты сжигали великое наследие европейской культуры, прибавилось полтавское пожарище, на котором пытались сжечь память о великом гуманисте, всю жизнь боровшемся против ига тиранов.

В наше время почти не встретишь таких людей как Короленко. И действительно, вся жизнь Владимира Галактионовича складывалась из противоборств против лжи, насилия, несправедливости. Рассказы Короленко полны нравственными идеями и сочетают в себе отражение истинных взглядов писателя.