Страстная проповедь немыслима без трибуны, без газеты, журнала. Естественно, что Короленко не мог обходиться без участия в периодической печати. В литературе иногда высказывали мысль, что, родись Владимир Галактионович не в условиях русского царизма, он ограничил бы свою деятельность одной беллетристикой, так как

условия русской жизни конца века толкали его на путь журналиста. Это мнение

ошибочно. В любой стране, где господствовала несправедливость Короленко нашёл бы себе пищу для общественной деятельности и борьбы. Владимир Галактионович был и остался типично русским гуманистом, свято верившим в высокое призвание человека

В середине 90-х годов Короленко пользовался огромной популярностью. Он стал совестью русской литературы. К нему обращались все, кто нуждался в помощи и поддержки.

В 1896 году Владимир Галактионович переехал в Петербург. Внешне казалось, что Короленко пристал к какому-то берегу. В его распоряжении был журнал «Русское богатство», было издательство, в котором, как и прежде в издательстве «Русской мысли» выходили его книги. Но это благополучие было только внешним. Литературная активность писателя значительно снизилась. Бесчисленные заседания, редактирование журнала, забота о хозяйственных нуждах – всё это отнимало массу времени. В петербургские годы Короленко написал ничтожное количество произведений.

Владимир Галактионович часто выступал публично с чтением своих произведений. Сбор от этих чтений поступал в пользу общественных организаций, преимущественно учащихся высших учебных заведений. В Петербурге Короленко сразу стал деятельным членом комитета «литературного фонда». Много внимания уделял он и «Кассе взаимопомощи писателей». Владимир Галактионович читал массу рукописей молодых, начинавших писателей. И не было случая, чтоб кто-нибудь мог пожаловаться на отсутствие внимания к литературному произведению со стороны Короленко.

В январе 1900 года Владимир Галактионовиич был избран почётным членом Академии наук.

Тоска по литературно-художественному труду, болезненное состояние писателя - всё это принудило Короленко подумать о возвращении в какой-нибудь провинциальный город. Он долго выбирал, где бы осесть вдали от столичных волнений, и, наконец, остановил свой выбор на тихой, утопавшей в зелени Полтаве. Творческая продуктивность Владимира Галактионовича значительно увеличилась, в печати появился ряд новых рассказов. Короленко стал усиленно собирать материал для большой исторической повести «Набеглый царь», из эпохи пугачёвщины.

Этот период мирной жизни не был продолжительным. Стоило лишь в общественной жизни явиться новым событиям, как Короленко забывал все свои литературные планы. Даже от местных интересов не мог никак отделаться. Дети писателя учились в Полтавской женской гимназии. Столкнувшись с педагогическими порядками в этой школе, Владимир Галактионович освятил и оценил эти порядки в статьях «Русских ведомостей». Затем, став председателем правления местной общественной библиотеки, он сразу вступил в борьбу с произволом начальства. И опять такая борьба завершалась очередной статьёй в «Русских ведомостях».

Русская критика не раз отмечала, что из всех произведений Короленко лучшее-это он

сам. «Редкий человек по красоте и стойкости духа»[18],- писал о нём Горький.

Прочитав первый том «Дневников» Короленко, Алексей Максимович

писал Евдокии Семёновне: «Какая огромная жизнь прожита нами, Евдокия Семёновна, и как хорош в этой трагический жизни образ Владимира Галактионовича…»[19]. И в другом письме: «Он ведь для меня был и остаётся самым законченным человеком из сотен, мною встреченных, и он для меня идеальный образ русского писателя. Таких как он, долго не будет. Да и будут ли?»[20].

В словах Горького отразилось отношение всего русского общества к Короленко. В истории русской литературы трудно найти пример подобной глубокой привязанности читателя к писателю. «Вы единственный из современных писателей, которому неудержимо хочется сказать слово: любим»[21]- писала группа читателей Владимиру Галактионовичу, в день его пятидесятилетия. Короленко любили за ту радость, которую доставляли и доставляют его произведения, за его страстную борьбу со всяческими неправдами жизни, за светлую веру в будущее нашей Родины. Эту любовь вся Россия демонстрировала в дни пятидесятилетия писателя. Желание отметить своё отношение к Владимиру Галактионовичу было столь велико, что юбилейные торжества начались задолго до действительного дня рождения юбиляра. А закончились они шесть месяцев спустя, и то лишь ввиду такого события, как начало русско-японской войны 1904 года.

Короленко родился 15 июля 1853 года. Однако многие считали, что день его рождения 15 июня.

С 9 по 14 июня Владимир Галактионович был в Кишинёве. Узнав, что 14-го он уезжает в Полтаву, люди поднесли ему первый адрес. В полтавской квартире писателя, кроме нескольких членов семьи Короленко, никого не было. В ночь на 15 июня их разбудил тревожный звонок. Перепуганным людям почтальон вручил телеграмму. «Славному поэту и прозаику многие лета. Фидлер». За этой телеграммой последовало ещё несколько. В это время Короленко спешил в Полтаву. Он не хотел участвовать в юбилейных торжествах.

Несмотря на противодействие властей, юбилейные чествования Владимира Галактионовича приняли характер радостного праздника. Бесконечным потоком со всех концов страны шли приветствия, полные задушевной любви и признательности к юбиляру. Во многих городах – в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Полтаве, Житомире и других, происходили торжественные чествования. Наравне с писателем, неизменно приветствуется общественный деятель, «поэт – гражданин», «выразитель общественной совести», «готовый душу положить за правду». «Великого гражданина родной земли», «борца за свободу, за идеал коллективного счастья» приветствовали трудящиеся разных городов. «Слава и гордость родной земли», «совесть России»- писали о нём представители интеллигенции, учёные, литераторы.

Юбилейные торжества не ограничились июльскими выступлениями. Петербург и Москва решили основные чествования устроить осенью. После настойчивых

уговоров Владимир Галактионович согласился присутствовать на них.

В Петербурге торжественное заседание литераторов, учёных и общественных деятелей было назначено на 14 ноября. После Петербурга чествования повторились в

Москве 29 ноября. Московский университет поднёс Владимиру Галактионовичу

адрес от профессоров и студентов, на нём были тысяча двести подписей.

К концу юбилейных торжеств «Русские ведомости» пытались суммировать общее количество адресов и приветствий, но из этого ничего не вышло - столь велико было их число.

В январе 1911 года исполнилось двадцать лет свадьбы Владимира Галактионовича с Евдокией Семёновной. Москвичи и петербуржцы в специальном адресе приветствовали и его жену. В Москве и Петербурге была по подписке собрана крупная сумма денег на приобретение портрета Короленко кисти Ярошенко, который был поднесён Евдокии Семёновне. Портрет этот по многочисленным снимкам хорошо известен, но мало кто знает его трагическую судьбу. Огромный портрет в тяжёлой раме стоял в квартире Короленко. Во время войны он был вывезен и сгорел во время пожара.