Многие гениальные и одаренные личности, напротив, переживали постэврестическое состояние как чувство счастья и высшего удовлетворения.

Если принять во внимание, что нарастание и упадок жизненных и творческих сил человека не идут плавно по прямой линии, а происходят скачками, со ступени на ступень, то можно понять процесс становления гения, талант которого нередко в драматической борьбе должен пробиться через несколько «оболочек».

А обстоятельства вполне могут быть таковы, что не исключалось их гибельное влияние на судьбу таланта. Нелепое и холодное изречение о гении, который «все побеждает», обычно произносят лишь те, кому чужды понятия о трудностях у великих людей. Хотя, как известно, знаменитости более тяжело переживают ухудшения жизненных реалий, их психика ранима и не всегда выдерживает колоссальное творческое напряжение.

Примеры аномальных отклонений в бесконечном ряду биопсихологических вариантов феноменальных личностей неисчислимы. Несмотря на деликатность проблемы, сегодня вряд ли встретится специалист, всерьез отрицающий нестандартность гения. Каждый великий человек никогда не был и не будет эталоном нормы в общепринятом медицинском представлении. Свои психические странности имели Пушкин и Лермонтов, Тургенев и Достоевский, Гоголь и Булгаков, Гете и Ньютон. Но между патологической инвариантностью и выраженной формой болезни нельзя ставить знак равенства.

О том, что психопатологическая напряженность обязательно присутствует у гения, свидетельствуют материалы о наследственности феноменальных лиц, о которых мы говорили выше. Как правило, у предков гениальной личности обнаруживается также и линия одаренности.

Поэтому, учитывая все разнообразия и крайности в многосложной биопсихологической мозаике гения, можно констатировать, что если вопрос о роли анатомо-физиологических нарушений остается спорным, то психические расстройства отражаются на личности и творчестве великих людей. Но отражаются не в значительной степени, иначе ни личности, ни творчества уже не будет, а прогрессирование начальной патологии с переходом в болезнь определяет соответствующий исход для творчества и жизнедеятельности гениальной или одаренной личности.

Еще в старину считали, что в каждом творческом акте есть доля безумия. О парадоксах такого рода говорил Аристотель, приводя примеры мизантропии, меланхолии и помешательства среди знаменитых поэтов, художников, политиков. По мнению Платона также, бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемых нам богами.

Желание увидеть в болезни творческий момент подвигло многие школы исследователей на поиски каких-то закономерных связей и параллелей. Особенно категоричным, как мы уже видели, был Ломброзо, сделавший вывод об идентичности гения с безумием. Однако, в конце концов, такое мнение признали крайним, хотя связь одаренности с душевными заболеваниями – тема давняя и при каждом новом подходе к проблеме продолжает пробуждать интерес.

Наше мнение относительно клинического влияния на творчество однозначно: душевная болезнь в своем крайнем проявлении не может стимулировать положительного качества.

В случае с Н.В.Гоголем особенно четко прослеживается исход творческого потенциала при нарастании расстройств психического здоровья. Общая тенденция болезни – разрушение. Творческая активность в данных случаях уступает в борьбе, потому что выраженная психическая болезнь – это беда гения и «черная дыра» его творчества (более подробно мы это проследим в п.п. 1.3).

1.2 Общие способности и креативность, личностные качества писателей

Талантливые люди, гении веками воспринимались как подарок небес или бесчисленных богов. Отсюда возникали представления о предопределенном развитии, которые до сих пор еще не преодолены полностью и мешают сознательно развивать способности и таланты. Такое мышление отразилось в известной поговорке: "Талант всегда пробьется". Насколько она справедлива, настолько же не верна. На протяжении многих веков педагоги видят, что дети, не получившие должного обучения, воспитания, развития и любви, часто остаются на не соответствующем их возможностям уровне развития. После того как Чарльз Дарвин попытался доказать абсурдность веры в Адама и Еву, многие люди с помощью научных, эмпирически подтвержденных аргументов старались опровергнуть веру в божественное происхождение гения.

В 1859 г. вышло в свет произведение Ч. Дарвина "Происхождение видов". Ф. Гальтона (1822-1911) потрясла книга двоюродного брата и побудила к систематическому изучению причин гениальности. Через 10 лет он опубликовал результаты своих исследований - книгу "Гений и наследственность" (Лондон, 1869). Он исследовал 977 выдающихся людей из 3000 семей, чтобы доказать, что гениальность в природе самого человека, и обусловлена, прежде всего, наследственностью. В качестве доказательства Гальтон писал, что на "каждые десять знаменитых людей, которые вообще имеют выдающихся родственников, приходиться 3 или 4 выдающихся отца, 4 или 5 выдающихся братьев и 5 или 6 выдающихся сыновей". Но и для самого Гальтона было очевидно, что на результат влияют и многие другие условия.

Немецкий естествоиспытатель Вильгельм Оствальд пришел к совсем другому результату: "Как известно, в общем случае талант не наследуется. Братья и сестры выдающегося человека чаще всего не отличаются особыми способностями, его родители или дети тоже не бывают выдающимися". [55,69]

Оствальд не изолировал развитие выдающихся личностей от социальной среды. Он установил, что лишь ничтожная часть великих ученых "происходит из простонародья", что "в некоторой степени противоречит популярным представлениям о том, как гений из нищеты и ничтожества возносится к неслыханному блеску. И причина тут простая. Они слишком низко начинали, для того чтобы успеть достичь особенных высот. С одной стороны, им большей частью не хватает наследственного интеллектуального богатства, а там, где оно имеется (в удачных случаях оно накапливается за несколько поколений), трудно дается получение новых знаний, культурного фундамента ."," . и поэтому из них часто получаются лишь "подготовители", они часто становятся отцами великих и переживают в своих сыновьях счастье и успех, в котором им было отказано".[55,70]

Гипотеза Оствальда имеет своих сторонников до сих пор. Известный ученый, профессор, доктор Герма Кларе прослеживает у лауреатов Нобелевской премии постепенный подъем на протяжении нескольких поколений в следующей последовательности:

5-е поколение: рабочие, крестьяне, мелкие (несамостоятельные) ремесленники,

4-е поколение: самостоятельные ремесленники и крестьяне ,

3-е поколение: учителя, священники, другие профессии среднего уровня ,

2-е поколение: интеллектуальные профессии высшего уровня, высшее образование,

1-е поколение: профессора, медики, преподаватели вузов,

современное поколение: лауреаты ” Нобелевской премии”.

Но и это интересное предположение слишком односторонне подходит к проблеме гениальности.