Таким образом, и творческая продуктивность, и сновиденческая активность могут быть независимыми следствиями двух других феноменов - сензитивности и силы образного мышления. Но реальные отношения еще сложнее, ибо сновидения, способствуя восстановлению поисковой активности и устраняя невротическую тревогу, тем самым косвенно содействуют творческой продуктивности. И наконец, «состояние творческого подъема, близкого к инсайту или непосредственно следующего за ним, может на какое-то время уменьшить потребность в сновидениях за счет очень высокого уровня поисковой активности. В эти периоды сам творческий экстаз, счастливая поглощенность любимым делом полностью спасает от внутренних конфликтов».[62,593]

В конце работы В.С.Ротенберг говорит, что рассмотренные им проблемы далеки от окончательного решения, и совершенно верно указывает на целесообразность и практическую необходимость сопоставления приведенной теоретической модели с особенностями личности и процессом творчества у известных своими достижениями лиц (в нашем случае - с личностью и творчеством писателей).

Завершая освещение истории изучаемого вопроса, можно сделать вывод, что круг проблем, охватываемый психологией литературного творчества, достаточно велик. Но, как мы видели, исследованиями в этом научном направлении занимались только специалисты психологи. Поэтому мы хотим уточнить, что наша цель – литературоведческое изучение психологии литературного творчества с дальнейшим практическим оформлением результатов исследования в качестве научно-методического комплеса и с использованием последнего при подготовке студентов-филологов к их профессиональной деятельности в качестве исследователей творчества писателей, литературных критиков. Необходимость подготовки подобного комплекса продиктована опытом наблюдений за теми сложностями, которые возникают у студентов при сопоставительном анализе продукта творчества (литературного произведения) и личности субъекта творчества (писателя). Выбор предметов исследования – проблема гениальности, креативность, личностные особенности писателей – отвечает поставленной цели.

1.1 Проблема гениальности

Первая проблема, которая встает перед исследователем психологии творчества – это проблема гениальности творца. Затронув же эту проблему нельзя не столкнуться с целым рядом вытекающих из нее: гений и наследственность, гений и невроз, способности, сопутствующие гениальности и мн. др. Большое количество исследователей из разных областей науки, в разные времена пытались, и до сих пор пытаются, найти объяснение редкому рождению гениальных людей, отыскать закономерности, причины, обуславливающие их появление. Мы в своей работе тоже обращаемся к изучению проблемы наследственности, развития способностей, гениальности, сопоставив биографические сведения и творческое своеобразие двух великих писателей Н.Гоголя и М.Булгакова.

Среди всех гипотез, призванных объяснить появление гения в искусстве его особой психофизической структурой, наибольшее удивление и наиболее оживленные споры вызвал взгляд на тесную причинную связь между высшими качествами духа и невропатическими предрасположениями в том виде, в каком он был высказан уже давно (но только частично) и в каком он был развит в новое время. Другими словами, гипотеза «гений и невроз».

Здесь можно вспомнить то обстоятельство, что в нерезко выраженной форме те или другие психопатические особенности присущи почти всем «нормальным» людям. Как правило, чем резче выражена индивидуальность, тем ярче становятся и свойственные ей психопатические черты. Неудивительно, что среди людей высокоодаренных, с богато развитой эмоциональной жизнью и легко возбудимой фантазией количество несомненных психопатов оказывается довольно значительным.

Чтобы правильно оценить такие факты, надо еще помнить, что в создании гениального произведения принимают участие два фактора: среда (эпоха) и творческая личность, что многие психопаты именно благодаря своим психопатическим особенностям должны быть гораздо более чуткими к запросам эпохи, чем так называемые «нормальные» люди. Историю интересуют только творения и, главным образом, те их элементы, которые имеют не личный, индивидуальный, а общий, непреходящий характер.

Творческая личность, отступая перед историей на задний план, по своей биологической ценности вовсе не должна иметь то же положительное значение, какое объективно принадлежит в соответствующей области ее творению.

По мнению выдающегося отечественного психиатра П.Б.Ганнушкина, уже само слово “личность” подчеркивает индивидуальное в противоположенной схеме (“норме”). Это индивидуальное и помогает раскрыться гениальности. А если бы на место гения претендовал человек с “идеально-нормальной” психикой, то вряд ли бы он дождался творческого озарения, ибо всегда действовал бы без предвзятости, и внутренние импульсы его деятельности постоянно регулировались бы внешними факторами. Реальное, действительное поведение одаренной личности свидетельствует о ее неповторимых особенностях и своеобразии.

В ситуациях объективно сложных заострение личностных особенностей может достичь критического напряжения, когда выявляется состояние, пограничное между нормой и патологией. Однако внешне у гения такие психические пики, как правило, могут быть незаметны или проявляться крайне редко, что связано с большими возможностями самокомпенсации. Напротив, творческие состояния с умственной перегрузкой у обычного человека приводят к дефициту компенсаторных ресурсов личности, а при частом повторении ситуации – к хронически протекающей психической дезадаптации или стрессу.

Если “полноценный” гений вписан в мир творчества всей своей устоявшейся структурой отношений, то одаренная личность, чей успех достигается ценой психического срыва, может при повторных творческих опытах не только утратить перспективу нормализации своего состояния, но и нажить в конце концов стойкое психическое или соматическое расстройство. Примером является судьба ряда высокоодаренных и талантливых людей, достигших ценой невероятного внутреннего напряжения вершин творческого вдохновения. Они оставили после себя гениальные вещи, но за ценой достижений стояли издержки в личной жизни, здоровье, общественном положении. Такие лица, которые самоотверженно «поверяли гармонию алгеброй» и время от времени вознаграждались встречей с чудом, составляют своеобразную группу талантов. Судьба их интересна и поучительна для опыта науки и жизни. Причем внимание привлекают не только примеры творческой самоотверженности, переходившей в самопожертвование, но и умение приспособить к идее свой жизненный уклад, и роковые ошибки, и вся та трепещущая аура притягательной энергии вокруг, которая неодолимо увлекала их в пламя.

Есть две противоположные точки зрения: талант — это максимальная сте­пень здоровья, талант — это болезнь. Традиционно последнюю точку зрения связывают с именем гениального Чезаре Ломброзо. Правда сам Ломброзо никогда не утверждал, что существует прямая зависимость гениальности и безумия, хотя и подбирал эмпирические примеры в пользу этой гипотезы: «Седина и облысение, худоба тела, а также плохая мускульная и половая деятельность, свойственная всем помешанным, очень часто встречается у великих мыслителей ( .). Кроме того, мыслителям, наряду с помешанными, свойственны: постоянное переполнение мозга кровью (гиперемия), сильный жар в голове и охлаждение конечностей, склонность к острым болезням мозга и слабая чувствительность к голоду и холоду».[51,87]