— Покорно вас благодарю! Напишут о ком–нибудь тысячу строк, а внизу прибавят: «… а то вот еще есть писатель Чехов: нытик …». А какой я нытик? Какой я «хмурый человек», какая я «холодная кровь», как называют меня критики? Какой я «пессимист»? Ведь из моих вещей самый мой любимый рассказ – «Студент» … И слово–то какое противное: «пессимист»!».[59]

Произведениями А.П.Чехова, писателя, которого когда–то считали аполитичным, как никогда, зачитываются именно в наше динамичное время. «В этом нет ничего удивительного, – замечает исследователь А. Николаев, – ибо этические и социальные проблемы, решаемые этим писателем, легко переводимы на язык политики. Но и сами по себе эти проблемы сохранили свое значение, и А.П.Чехов учит понимать зло буржуазного хищничества, мещанства, обывательского прозябания и духовного опустошения».[60]

А.П.Чехов близок нам верой в социальную и нравственную гармонию человеческой жизни.

Мир Рэя Брэдбери многие исследователи оценивали как «мир романтика, влюбленного в пленительное безграничье Вселенной и твердо убежденного в том, что самое главное в ней – сам человек».[61] Самого же американского фантаста одни критики причисляли к борцам против социальной несправедливости, другие считали его мэтром научной фантастики, третьи – пацифистом, весьма далеким от жизненных реалий. Литературовед Л.Бутяков назвал его «марсианином из Лос–Анджелеса», обосновав это весьма специфичными чертами как образа жизни, так и личными качествами Рэя Брэдбери: «Как иначе объяснить, что человек, живущий в насквозь «индустриализованной» Америке, с раннего детства дал зарок – не садиться за руль автомобиля и не летать на самолетах? Он никогда не заканчивал университета, но при этом обладает воистину энциклопедическими знаниями. Во всех частях света числится провидцем, однако ни одно из его предсказаний – при нашей жизни – не сбылось».[62]

Сам же Рэй Брэдбери сказал о себе следующим образом: «Жюль Верн – мой отец. Г.Г. Уэллс – мой многомудрый дядюшка. Эдгар Аллан По – мой кузен, у него перепончатые крылья, как у летучей мыши, он жил у нас на чердаке. Флэш Гордон и Бак Роджерс – мои друзья и братья …После этого уже совершенно очевидно, что Мэри Уолстонкрафт Шелли, которая написала «Франкенштейна», – моя мать. С такой родословной я мог стать только фантастом, автором самых непостижимых, умопомрачительных сказок, а кем же еще? …Мой энтузиазм служит мне долгие годы. Я никогда не устаю от звезд и ракет. Я люблю забавляться всякой чертовщиной, когда берусь писать что–нибудь страшное или мрачноватое… Знаете ли вы, как громко я умею смеяться и как горько рыдать, стоит мне только подумать, в каком же таинственном, сумасшедшим, веселом и ужасном мире я живу …Вы, читатели, и я, писатель, очень похожи… Мы встречаемся на обычной земле, но в необычное Время, мы одариваем друг друга светом и тьмой, снами, красивыми и кошмарными, простыми радостями и такой непростой грустью».[63]

Лауреат премии О‘Генри и Бенджамина Франклина, Энн Радклифф и «Гэндальф», премии Американской академии и премии Брэма Стокера «За достижения всей жизни», удостоенный в 1988 году высшего в американской фантастике титула «Гранд – мастер», Рэй Брэдбери по–прежнему остается одним из самых загадочных современных писателей.

Проведение параллелей между двумя такими разными, на первый взгляд, писателями не столь немотивированно, как это могло бы показаться. Во введении к исследованию мы уже обозначили основные аргументы подобного сопоставления. Сейчас же, дополняя вышесказанное, хотелось бы отметить еще одну немаловажную деталь. В творческом арсенале Рэя Брэдбери мы можем увидеть ряд абсолютно не фантастичных, более того, максимально приближенных к реальности рассказов: «Чудесный костюм цвета сливочного мороженного», «Научный подход», «Знали, чего хотят», «Лучший из возможных миров», «Стая воронов» и др. В них американский писатель также рассматривает проблемы человеческого бытия, но на менее глобальном, субъективно– частном уровне.

В свою очередь, чеховский мир иногда раздвигается беспредельно, до космических масштабов. В записной книжке писателя остался поразительный, но, к сожалению, так и нереализованный набросок: «Разговор на другой планете о Земле через тысячу лет: помнишь ли ты то белое дерево … (березу)».[64]

Исходя из выводов, полученных на основе вышепроведенной работы, мы можем отметить следующее:

1. Рэй Брэдбери и А.П.Чехов являются писателями, чьи произведения глубоко психологичны и основаны на аксиомах философии гуманизма.

2. Главным носителем гуманистических идей в произведении является сам писатель, или, как назвали его литературоведы (М.М.Бахтин, А.Н.Веселовский, В.Е.Хализев), «собственно автор» – человек, «обуянный духом строительства», для которого то или иное мироощущение – всего лишь «орудие и средство, как молоток в руках каменщика».[65] Для Рэя Брэдбери и А.П.Чехова такое «орудие» – это гуманистическая концепция.

3. Философию гуманизма Рэя Брэдбери и А.П.Чехова можно свести к трем основополагающим моментам:

1) Человек должен быть духовным.

2) Человек должен быть свободным.

3) Человек должен быть счастливым.

4. Если для собственно автора Рэя Брэдбери залогом свободы и счастья является духовность, то А.П.Чехов считает свободу и счастье человека качествами, проявляющимися в зависимости от его (человека) желания. Святость и духовность у русского писателя зиждутся на радостях и разочарованиях обычной жизни, подлинной человеческой судьбы, в которой отсутствуют слова «надо» или «обязанность» (отсюда – свобода, а, соответственно, и счастье).

5. На разных этапах своего творчества Рэй Брэдбери и А.П.Чехов отражали постулаты гуманизма способами, сугубо индивидуальными, не тождественными друг другу. Нравственное уродство, косность человеческого мировоззрения были окрашены А.П.Чеховым в сатирический, Рэем Брэдбери – в открыто трагический тона. Однако подобное наблюдается на ранних этапах творчества этих писателей. Трагизм практически исчезает в поздних рассказах американского фантаста (новеллы «Земляничное окошко», «Берег на закате» и др.). «Зрелый» Чехов, с одной стороны, отказываясь от приема сатиры, рисует нравственную пошлость людей, их удаленность от общечеловеческих норм как результат омертвления их души (и в этом проявляется трагизм повествования), с другой – одним из главных (и, по–видимому, основным) писатель выделяет мотив очищения от обывательской скверны и напряженные раздумья таких оступившихся людей над подлинными ценностями жизни (рассказы «Невеста», «Черный монах» и др.).

6. Мы, тем не менее, можем наблюдать сходство в развитии формирований этапов творчества Рэя Брэдбери и А.П.Чехова. Если их ранние произведения, в основном, отражают «темные» стороны мировоззрения человека, то поздние рассказы окрашены в светлые тона. По–видимому, подобное явление произошло из–за того, что за время своего творческого (и жизненного) пути Рэй Брэдбери осознал и рассмотрел все антигуманистические черты человека и общества, а А.П.Чехов на позднем этапе обратился к раздумьям о будущем своей страны.